— И вскоре иномирцы… закончились, — она посмотрела мне прямо в глаза. — Но машина уже была запущена. Людям требовались новые враги…

— Они переключились на некромантов, — закончил я за неё. — Классическая история — сначала создаёшь врага, потом уничтожаешь его, потом ищешь нового.

— Людям всегда нужен козёл отпущения, — в голосе Дианы звучала горечь. — А некроманты — идеальные кандидаты. Их создания пугают простых людей, само искусство некромантии противоречит некоторым догмам. Проще объявить их всех злом, чем попытаться понять.

Я окинул взглядом Пушка, методично разбирающегося с останками оленя. Его массивная фигура действительно могла бы украсить любой бестиарий в разделе «Порождения тьмы».

— Возможно, эстетическая составляющая некромантии оставляет желать лучшего, — я позволил себе холодную усмешку. — Но это лишь вопрос опыта и практики. К тому же, — кивнул на Пушка, — он определённо живее многих… формально живых.

Пушок весело вильнул хвостиком.

— Ладно, барышни, — я прислонился к дереву. — К чему весь этот экскурс в историю? Какова истинная цель вашего… распинания?

— К твоему появлению, — прошептала Диана. — Мы чувствуем твою силу. Как медиум, я вижу… больше, чем следовало бы. Много голосов, много догадок роится в моей голове, но я не хочу делать поспешных выводов.

Она помолчала, словно подбирая слова:

— Дело в том, что появление в нашем мире мага такой силы, не являющегося вечным…

— Вечным? — я прервал её.

— Не сейчас, — она покачала головой. — Сейчас мы говорим не о них. Сейчас… важно другое — появление таких, как ты, сильных магов… никогда не бывает случайным. Вы приходите, чтобы восстановить нарушенное равновесие. Поддержать баланс. А значит, грядёт что-то серьёзное. Война, катастрофа… что-то, что потребует вмешательства силы твоего уровня.

Глаза Дианы внезапно подёрнулись белёсой дымкой. Она запрокинула голову, и из её горла вырвался голос, который заставил бы покраснеть от зависти любую престарелую курильщицу:

— Комитет возродится, — прогремело в тишине. — Новый виток начинается. Я не скажу, где, когда и кто встанет во главе… — её голос стал глубже, — но это неизбежно.

Твою ж… Я внимательно наблюдал за происходящим. В академической библиотеке был целый раздел, посвящённый медиумам.

Одним предсказания приходят в виде видений, словно сны наяву. Другим нашёптывают духи почивших предков. А в некоторых… в некоторых вселяются совершенно посторонние сущности, никак не связанные с их родом.

Интересно, мы имели дело именно с третьим случаем? Похоже, кто-то заинтересованный использовал её как проводник.

Пушок, до этого момента увлечённый огромной бедренной костью, выронил многострадальную и зарычал.

— Время перемен настало, — продолжал вещать голос. — Старые враги обретут новую силу…

Внезапно Диана закашлялась, её глаза прояснились, возвращая прежний взгляд:

— Прошу прощения, — она смущённо потёрла горло. — Обычно я могу это контролировать.

Борис Аристархович шёл по пустынным коридорам медицинского крыла, его серебряная трость с набалдашником в виде головы грифона отбивала чёткий ритм по мраморному полу. Главный лекарь академии семенил рядом, пытаясь убедить высокопоставленного гостя в своей правоте:

— Господин Златомирский, это крайне опасно! Магическое ядро вашей внучки нестабильно. Малейшее воздействие может спровоцировать новый выброс силы.

Борис даже не повернул головы:

— Я достаточно мудр, чтобы самостоятельно оценивать риски, — его голос звучал обманчиво мягко. — Или вы сомневаетесь?

Главный лекарь побледнел, вспомнив, кому осмелился возражать. Бывший член Императорского Совета, глава древнего рода, чьё влияние простиралось далеко за пределы столицы…

— Ни в коем случае, ваше превосходительство! Но протокол…

— Протокол, — Борис остановился так резко, что лекарь едва не врезался в него, — создан людьми. И люди же могут его… корректировать.

Они вошли в палату, где на узкой больничной койке лежала София. Её бледное лицо казалось высеченным из мрамора, длинные светлые волосы разметались по подушке.

Лекарь провёл рукой над её лбом, чертя в воздухе замысловатую вязь символов. Постепенно черты лица девушки смягчились, дыхание стало глубже.

— Оставьте нас, — бросил он лекарю.

Когда дверь за медиком закрылась, Борис налил воды из хрустального графина и достал небольшую шкатулку из чёрного дерева. Внутри на тёмно-синем бархате лежала та самая крошечная пилюля, которую дал ему Анатолий Волконский.

София медленно открыла глаза, пытаясь сфокусировать взгляд:

— Дедушка? Где… где я?