Я мгновенно потянулся энергетически, хватаясь за эту нить чужеродной силы. Один точный рывок — и стержень исчез.

Но что-то пошло не так. На месте исчезнувшего стержня хлынул поток ослепительной оранжевой энергии — яркая, живая… совсем другая. Я инстинктивно попытался ухватиться и за нее, но…

Мужик с утробным рыком отбросил меня к стене. Его тело начало трансформироваться — мышцы вздувались, кости трещали, перестраиваясь.

Костюм разлетелся в клочья, обнажая кожу, стремительно покрывающуюся густой черной шерстью. Из спины одна за другой вырвались дополнительные конечности — сначала вторая пара, потом третья, четвертая… Лицо удлинилось, превращаясь в волчью морду с внушительными клыками.

Я не удержался от смешка, заметив, как вместе со штанами лопнуло и нижнее белье, явив миру впечатляющих размеров волчью мошонку. Всё-таки есть что-то уморительное в том, как величественная трансформация в чудовище может быть испорчена такой вывалившейся деталью.

Восьмилапый монстр сделал угрожающий шаг в мою сторону, скаля клыки. С его пасти капала вязкая слюна.

— Сидеть! — я строго поднял палец, едва сдерживая рвущийся наружу смех. — Место, я сказал! Фу!

Вспышка памяти ударила внезапно, яркая и острая, как лезвие ножа…

…Хвойный лес, укутанный снежным саваном. Мороз пробирает до костей, но я продолжаю идти по следу. Чёртовы волчьи следы петляют через болота, заросшие чахлыми елями.

Я вижу их магический след. Местные называют эти места гиблыми — топи даже зимой не замерзают до конца, а чёрная вода под тонкой коркой льда с радостью примет любого неосторожного путника в свои объятия. Навсегда.

— Ну и погодка, твою мать, — я перепрыгиваю через поваленное дерево, покрытое инеем. — Хотя для охоты на оборотней в самый раз.

След свежий — не больше суток. Я точно знаю, за кем иду. Эти твари, уничтожившие целое поселение — не обычные волки. Волки убивают ради пищи, это закон природы. Но то, что я видел в разорённой деревне…

Тела, разорванные на куски и разбросанные как тряпичные куклы. Дети, старики — им было всё равно. Они даже не жрали свои жертвы — просто убивали. Так поступают только оборотни, ублюдочные выродки, застрявшие между человеком и зверем.

— А ведь поначалу местные пытались их серебром травить, — усмехаюсь я, вспоминая россказни деревенских. — Вся эта хрень про серебряные пули — выдумки, сказки для впечатлительных. Серебро, золото, платина — любой драгметалл просто оставляет ожоги. Неприятно, конечно, но не смертельно. Чтобы завалить оборотня, нужно кое-что посерьёзнее…

Воспоминание растворяется, возвращая в реальность. Восьмилапый монстр передо мной скалит клыки, готовясь к прыжку.

Отслеживаю его ауру — ни следа той воздушной магии, что пульсировала в нём минуту назад. Пока он в волчьей форме, вся его человеческая сущность заблокирована, включая магический дар. Неплохой размен — получить восемь лап и клыки, но потерять способность управлять ветром.

Я направляю целительскую энергию по телу, усиливая каждую систему. Сердце начинает работать на повышенных оборотах, разгоняя кровь по сосудам с утроенной скоростью.

Мышцы ног наливаются силой, связки укрепляются до состояния стальных тросов. Поток маны циркулирует по энергетическим каналам, увеличивая выносливость до нечеловеческого уровня.

Монстр бросается вперёд. Без магии воздуха он стал заметно медленнее. Уклоняюсь от первой атаки — его клыки клацают в пустоте там, где секунду назад была моя шея. Отражаю удар когтистой лапы, одновременно уходя от второй. Третья и четвёртая проходят мимо — я уже не там, барашек!

Но он всё ещё чертовски быстр для своих габаритов. А я… я только начинаю разогреваться.

Мой клинок раз за разом находит цель — то отсекая когтистую лапу, то вспарывая шерстистое брюхо. Особенно забавно монстр реагировал на повреждение хвоста — его вой в такие моменты становился прямо-таки оскорбленным.

Но эта тварь регенерировала с невероятной скоростью. Только отрубишь конечность — она уже отрастает обратно. Разворотишь брюхо — рана затягивается на глазах.

Так, эта оранжевая энергия… Похоже, именно она отвечает за трансформацию и регенерацию.

Конечно, можно вечно наслаждаться жалобным скулежом этой псины, когда очередная конечность отправляется к собачьей матери, но… мана не бесконечна. Пора заканчивать.

Улучив момент, я запрыгнул монстру на спину. Он попытался сбросить меня, извиваясь как припадочный, но я вцепился намертво. И тут я почувствовал её — некротическую энергию, разлитую по всему его телу. Кто-то явно постарался, внедряя в него эту силу.

— Ну что ж, раз не твоё — значит, моё, — я потянул эту некросилу на себя, впитывая каждую каплю. С каждой секундой я чувствовал, как растёт мощь некроманта, которой, между прочим, я дал волю…

И тут произошло что-то странное — при движении я начал оставлять за собой шлейф чёрной дымки. Но да ладно, с этой хернёй разберусь позже…