В ответ на упоминание дознавателя судья хмурится и поджимает губы. Что, у них не самые хорошие отношения? Или там что-то ещё?

— Но вы, госпожа де ла Шуэтт, всё же подумайте — стоит ли вам встречаться с госпожой баронессой в суде, или же вы сумеете договориться полюбовно, — произносит он назидательно.

— Не я пошла в суд, — пожимаю плечами. — Не я взялась оспаривать последнюю волю её покойного брата. Так что… нечего мне более сказать госпоже баронессе, наверное — всё уже сказано.

А сыну её — так и вовсе. Но тут нужно поговорить с кем-то, кто сможет вправить ему мозги. И это очевидно не де ла Порт.

Судья кланяется и исчезает, господин граф вздыхает.

— Ох, Викторьенн, умеете вы наживать себе врагов, — правда, тут же улыбается. — Но я сказал бы то же самое на вашем месте.

— Значит — будем прорываться. Завтра нас обещал навестить Ренель, покажем ему моего подобранца. И нужно подумать, как подобраться к принцу.

Тереза уже успела протанцевать несколько танцев, она приходит — сияющая и смеющаяся.

— Спасибо, Викторьенн, без тебя я бы никогда не попала на такой замечательный бал!

Ну вот, кому дела и другие неприятности, а кому — замечательный бал.

— Я рада, Тереза. Как ты думаешь, с кем можно потанцевать, только чтобы без блох?

Мы смеёмся, все трое, потом господин граф подзывает какого-то знакомца, представляет. Господин де Турнон здешний землевладелец, ему лет сорок, он кланяется с улыбкой и подаёт мне руку. Краем глаза я замечаю, что Терезе тоже находится кавалер.

Вот и славно. Пока можно танцевать — танцуем. А завтра подумаем о том, как встретиться с принцем.

21. Ночные откровения

Дома мы с Терезой оказались уже хорошо за полночь. И это ещё я скомандовала отъезд, как только завершилась танцевальная программа, чувствую без меня Тереза бы осталась там едва ли не до утра. Она исчезала ещё раз, довольно надолго, на несколько танцев, на три, что ли. И в ответ на мои расспросы только улыбалась загадочно и говорила, что всё потом. И когда наш экипаж доехал до дома, то пожала мне руку и убежала к себе, перед тем шепнув — что вскоре заглянет.

Ладно, пока же можно раздеться наконец, и помыться, хоть бы и из ковшика, и чтобы расчесали волосы, и ноги в комнатные туфли, и попросить воды, просто воды.

Дома после бала тоже главным было — поскорее раздеться, спастись от обезвоживания — потому что всё из организма вытопилось во время танцев, вытащить из головы все элементы причёски и помыться. И ещё здешний наряд оказался достаточно удобным — ничего нигде не надавило и тем более не натёрло.

А ещё, а ещё — вытянуть ноги на чистой постели после мытья. Господи, хорошо-то как!

— Мари, принеси вина, будь добра. И… не знаю, сыра какого-нибудь, что ли.

— Как всегда? — поинтересовалась Мари. — Момент, госпожа Викторьенн, сейчас всё будет.

О, изволите ли видеть — как всегда. Викторьенн тоже любила перекусить после бала?

— Викторьенн! Что я тебе сейчас расскажу! — Тереза ворвалась ко мне в одной сорочке и тоже в комнатных туфлях.

— Рассказывай, — кивнула я, двигаясь.

Тереза забралась на кровать и сообщила:

— Очень хорошо быть во-первых, никому не известной дамой, а во-вторых, никому не известной дамой, которая вдруг твоя родственница!

— Это почему же? — не поняла я.

Тут пришла Мари, она принесла нам и вина, и бокалы, и графин с водой, и сыра на тарелке, и маслины, и немного вяленого мяса, и хлеба. И сгрузила всё это на стоящий воле кровати столик, сказала позвать её, как соберёмся спать, и вышла.

— О-о-о, как в старые добрые времена! — обрадовалась Тереза. — Я надеялась, что после смерти Гаспара ты вспомнишь, как мы любили после прогулок, выездов и наших редких балов сидеть вот так и вспоминать, что было хорошего! Гаспар вообще-то мог и не быть таким скрягой, и не запрещать нам жечь свечи и есть!

— Это просто он не знал, что я маг и могу обойтись без свечей, — усмехаюсь. — Без еды не могу, увы.

— Наоборот, господин граф Ренар говорил, что тебе нужно хорошо питаться, раз ты маг, — Тереза подтолкнула ко мне сырную тарелку и сама разлила вино по бокалам. — За нас и за бал!

— За нас, — откликнулась я. — Ну что, рассказывай.

Я даже попробовала прикрыть нас от подслушивания, но эта премудрость пока давалась мне не слишком хорошо. Но вдруг поможет от каких-нибудь лишних ушей?