Не знаю, чем я руководствовался в тот момент, но я принялся очищать подсумки лежащего под моими ногами Алтына. Он, как крайне выносливый человек, носил при себе чуть ли не рюкзак гранат, чьи чугунные рубашки были покрыты настоящей вязью из разнообразных рун. Над этими гранатами определённо работал мастер, знающий своё дело. Всем своим естеством я чувствовал, что это был единственный возможный вариант противодействовать этой твари.

Когда я вырвался из-за охраняющих меня железобетонных стен укрепления, то увидел стоящего на коленях бойца. Он держал трясущимися руками револьвер, который старательно пытался приткнуть к своему подбородку. В глазах этого немолодого мужчины не было видно вообще ничего кроме отчаяния. Боль разрывала его изнутри и человек больше не мог противостоять ей.

Рефлексы сработали быстро. Это было самое просто и эффективное решение, которое могло только добраться до моей спутанной головы, а потому нога, затянутая в крепкий маршевый ботинок со стальной набойкой на носке, врезалась в ладонь мужчины. От такого серьёзного удара ладонь легко могла быть сломана, но это были едва ли не самым простым способом предотвратить самоубийство. Револьвер отлетел в сторону, а мужчина даже не пошевельнул бровью. Он просто упал на устилающий окопы снег, а глаза его закатились настолько глубоко, будто желали рассмотреть мозг внутри черепушки.

Но нужно было идти. И я с трудом переставлял ноги, стараясь продвинуться вперёд как можно быстрее, пока этот одинокий монстр не достиг неровных линий окопов, будто червями выеденных в стылой зимней земле.

В тварь продолжали лететь из-за стены дроны, взрывающиеся огненными цветками рядом с чудовищем, не оставляя ему никаких следов нанесённого урона. Даже сам монстр был словно создан механизмом, ведь все его движения были похожими друг на друга как две капли воды. Снег просто раздвигался перед ним с такой лёгкостью, будто тварь была Моисеем перед водами Красного моря.

Вылезти из окопа было тяжело. Мало того, что меня отягощало несколько десятков и без того нелёгких рунированных гранат, так и казалось, что откуда-то из леса на меня легко могли смотреть через оптические прицелы снайпера вампиров. Не знаю как это безмолвное чудище действовало на изменённых проклятой магией людей, но если они чувствовали себя значительно комфортнее, то прямо сейчас можно было легко получит в грудь сразу несколько идеально посланных пуль, и даже пластина бронежилета никак не даст мне спастись.

Однако ничего не произошло. Я чувствовал прикованные к моей спине взгляды защитников городских стен, но продолжал спокойно идти вперёд, стараясь увидеть на лице существа глаза, но видел перед собой сплошную черноту. На меня словно смотрела сама темнота в своём физическом обличии. Страх пробирал до костей, сковывал каждую мышцу. Ощущения были сравнимы с тем, чтобы смотреть в зияющую черноту автоматного ствола. То воспоминание врезалось в подкорку памяти так глубоко, что и сейчас хотелось отвернуться, убежать, сделать всё, чтобы оказаться в безопасном месте, но нужно было идти вперёд, смотря прямиком в лицо смерти.

В один момент мы с существом встали друг на против друга на расстоянии вытянутой руки. Я чувствовал, как меня легко могли убить всего одним ментальным ударом. Тварь может скрутить меня, уничтожить, превратить в пыль и рассеять по морозному ветру, но она бездействовала, продолжая безмолвно стоять и взирать на меня.

— Зачем ты здесь?

Я готов был поклясться, что чудовище оставалось безмолвным и вопрос возник внутри моей головы, но удивляться такому было слишком поздно.

— Чтобы убить тебя.

— Зачем? Оба наших мира больше не будут прежними. Мы станем одним целым. Зачем нам уничтожать друг друга?

После этого вопроса мне оставалось только что усмехнуться. Вопрос был слишком глупым, и человечество на него не может ответить несколько тысяч лет, несмотря на великое количество мудрецов с разных краёв населённого мира. Однако, эта сущность точно не была человеком, а потому развернувшуюся борьбу легко можно было обосновать просто сражением за выживаемость одного отдельного вида. Правда, а выживем ли мы? Оба мира могут либо погибнуть, либо соединиться в одну громадную массу, представляющую из себя полный хаос. Возможно, что многие люди просто надеятся на спасение, собираясь укрыться на Земле, где многих из них уже считают погибшими или пропавшими без вести, но уже сейчас мне было понятно, что большая часть людей банально погибнет.

— Сам же говоришь, что наш мир станет одним целым. Мне, знаешь ли, куда важнее, чтобы похожие на меня существа выжили и в как можно большем количестве.

С этими словами я потянул из подсумка разгрузки практически плоский кругляш гранаты. Монстр не противодействовал мне, продолжая стоять напротив меня, смотря в лицо. Казалось бы, вытяни руку или конечность её заменяющую, заставь меня остановиться и взрыва не будет, но нет. Эта тварь не сдвигалась с места, словно стала чёрным каменным изваянием.