Пальцы уже потянулись к белому столбику в картонной пачке, но я остановил себя, понимая, что лишний резкий запах может стать для меня смертельным. Всё-таки, животные намного лучше людей могут ощущать всяческие сторонние запахи, особенно такие крепкие, как вонь крепкого табака от здешних сигарет.

С каждым часом идущий бой вокруг столицы только сильнее разгорался. Несмолкающая канонада состояла из автоматных очередей, уханья разрывов гранат, свистящих пулемётных очередей и тяжёлых громоподобных разрывов мощных артиллерийских снарядов. Если раньше происходили хотя бы короткие паузы между огнями распыляющейся стрельбы, то сейчас стрекотня совсем не смолкала. Похоже, что неразумный монструозный противник с каждым часом только и делал, что усиливал постоянное давление, стараясь измотать армию государства бесконечными мясными волнами.

Сложно было представить, как у меня получится прорваться через окружавшую город цепь, которая от начала и до самого конца была усеяна множественными группками тварей, находящихся в сложном ожидании нападения на превращённый в крепость город. ДОТы, ДЗОТы, многочисленные траншеи, окопы, пулемётные гнёзда, железобетонные вышки, позиции артиллеристов, многочисленные рои дронов, силы противовоздушной обороны — всё это было сейчас направлено на защиту одного из последних человеческих оплотов.

Несколько раз мою черепушку посещала мысль о том, что стоит просто дождаться нужного времени и просто понадеется, что сшибка двух миров в единое целое не будет настолько смертельной, чтобы уничтожить меня без права на восстановление. Всё равно я слишком мало понимал о сущности мировых изменений, а потому оставалось разве что надеяться на удачное будущее. Вполне возможно, что мы просто не сможем выжить, и текущая задача по переселению людей на Землю совсем не имеет никакого смысла. Быть может, что все мы превратимся в плотные мясные лепёшки, которых в будущем пожрут другие, куда более удачливые твари.

Решено было выдвигаться с наступлением сумерек. В такой полной темноте я всё равно ничего не смогу увидеть, как и остальные живые существа, но преимуществом в области обоняния я точно не обладал. Всё же, человек потому и смог выжить, что полагалась не столь сильно на свои далеко не высокоразвитые органы чувств, а на интеллект, который придётся применять и сейчас.

Как только темнота захватила всё небо, практически не пропуская света от мутного лунного диска, то я покинул своё последнее укрытие, надеясь прорваться. Пришлось оставить большое количество полезностей, которые я собирал во время своего пути к медленно умирающей столице, зона контроля которой с каждым днём всё только продолжала критически быстро сжиматься, постепенно подступая именно к высоким городским стенам. Судя по тому, что мне удавалось выхватить при помощи дорогого бинокля, который я снял с тела одного из мёртвых военных, то за последние несколько дней большая часть оставшихся в городе элементальных ведьм и магов была занята тем, чтобы продолжать наращивать и без того мощные укрепления, которые были так важны для того, чтобы позволить столичному гарнизону продержаться как можно дольше, спасая всё больше людей.

Открытие порталов приближалось с каждым часом всё сильнее и сильнее. Похоже, что бойцы сейчас уже успели вскрыть свои многочисленные запасы боеприпасов. Зная арсеналы множества группировок, которые выбрали столицу в качестве своей ключевой базы, то держать оборону они смогут очень и очень долго.

Прошлой ночью я довольно долго размышлял над своим планом, пытаясь придумать, как же можно прорваться к столице, сначала рассчитывая на тишину, ведь стоит мне только немного пошуметь, как рядом могут оказаться такие бесчисленные орды монстров, что никакое вооружение не даст мне отбиться. Сначала казалось, что придётся двигаться по полной темноте практически на ощупь, слушая, как вдали постоянно стреляют, но такой тип перемещения заставит потратить столько часов, что эвакуация может начаться без меня, и сразу было понятно, что боевые подразделения на границе населённого пункта будут понемногу оттягиваться к порталам, а петлять по достаточно большому и полностью незнакомому городу будет совсем глупо. Скорее всего монстры просто загонят меня в какой-то закоулок, и там придётся встретить смерть.

Мне не удалось придумать идеи лучше, чем проявить максимально возможный уровень глупости и броситься в отчаянный прорыв. Да, это сильно разнится с первоначальной идеей по медленному, но аккуратному продвижению по неизвестной мне земле, но какой смысл прятаться, когда противник куда многочисленнее и можно понадеяться на удачу? Само собой, что я уже достаточно часто и нагло смотрел в лицо госпоже Фортуне, чтобы она наконец перестала озарять меня своей благословенной улыбкой, но другие планы теперь казались не менее рискованными. Всё равно я бросился в такую авантюру, что аккуратничать уже слишком поздно.

Заправив свой квадроцикл до крышки, я уселся поудобнее на обитую подушками сидение и выжал газ, собираясь воспользоваться одной из основных дорог, что вела к столичным стенам, озарённым пламенем бесконечной стрельбы из великого множества стволов.

Останавливаться я не собирался, питая надежды к тому, что четырёхколёсный конь под моими ногами меня не подведёт. Любая поломка может оказаться смертельно опасной, ведь повлияет либо на манёвренность, либо на скорость передвижения, а оба этих фактора сейчас жизненно важны. Впрочем, времени проводить внеплановое техническое обслуживание у меня всё равно не было, а потому сейчас также приходилось полагаться на свою исчерпаемую удачу.

При выезде я вынужден был включить все возможные осветительные приборы, чтобы в непроглядной ночной тьме видеть хоть что-то перед собой. Всё равно по округе будет рыскать великое число монстров в поисках ещё живых людей и пропитаний, а потому прятаться не имеет никакого смысла. Слишком уже велика исходящая от них опасность, а я достаточно мобилен, чтобы спастись при помощи побега.

Быстро перемещаясь по старой дороге, я выехал к большой деревне, стоящей на пути к Святой Горе. Поселение было разрушено, а многие машины брошены на дороге, отчего пришлось петлять, слушая, как отражается рык мотора от пустых улиц.

Слева от дороги, где некогда стоял двухэтажный дом весьма богатого человека, стены обрушились. Остатки чёрной древесины искривились, оставшиеся в порядке окна, некогда сверкавшие светом, сейчас были перекошены безжизненно зияли, отдалённо напоминая пустые глазницы.

Справа, под развалинами крыши другого здания, виден старый колодец. Его каменные края обрушились, а чистая некогда вода, теперь оказалась заражена грязью и мусором. Вокруг рассыпаны детские игрушки — разорванный в клочья старый плюшевый медведь, коричневая машина, покрытая толстый слоем пыли и очень старая луна. Они лежали там, став странным напоминанием о том, как здесь мирно жилось ранее.