И такое здесь есть? Интересно.

В родном мире я о подобных техниках не слышал, у нас только менталисты определяли ложь. Хотя, справедливости ради, там такие вещи мне и не требовались, моя специализация разговоров не предполагала.

— Это прекрасная новость, — улыбнулся я.

— Подождите здесь, — сказал полицейский. — Я сейчас организую живую очередь среди сотрудников банка и вернусь с первым свидетелем.

— Благодарю.

Допросы шли один за другим. Полицейский задавал каждому сотруднику банка буквально с десяток вопросов и отпускал их. В какой-то момент я даже перестал толком прислушиваться.

— Вот он, наш клиент, — внезапно с предвкушением усмехнулся полицейский.

Я встрепенулся и с интересом посмотрел на очередного клерка, который мялся в кресле напротив нас. Лет тридцати, невысокий, худой, с невыразительными блеклыми глазами и тонкими усиками, одет в обычный серый деловой костюм с эмблемой банка. Очень похож на своего собрата, который провожал меня к хранилищу.

Когда я в первый раз пришел в банк, этот человек сидел за вторым столом, подальше от входа, и потому меня встретил его коллега, сидевший ближе.

— Рассказывайте все, уважаемый, — лениво потребовал полицейский. — И учтите, я чую ложь.

Он бросил взгляд на меня и пояснил:

— Сэкономим время.

Клерк понуро опустил голову.

— Так кому вы сообщили о господине Дамар, уважаемый Танаши? — спросил полицейский.

— Господину Акито, — тихо ответил клерк.

— Это кто такой? — недовольно осведомился полицейский.

— Это тот человек, который… умер на пороге нашего банка, — обтекаемо пояснил клерк.

— Господин? — удивился я. — Он не похож на аристократа.

— Он не аристократ, — неопределенно покачал головой клерк. — Просто… некоторых уважаемых людей иногда так называют.

А, понятно. Теневой мир пытается подражать аристократии.

— Этот ваш господин, — выплюнул полицейский, — важной птицей был, что ли?

— Я не знаю, мастер сержант, — пожал плечами клерк. — Просто иногда он просил меня что-то сделать. И… периодически дарил подарки.

Мы с полицейским переглянулись и одновременно усмехнулись. Красиво формулирует. К таким словам не подкопаешься.

— Акито просил вас сообщить о господине Дамар? — уточнил полицейский.

— Нет, конечно, — с недоумением ответил клерк. — Я понятия не имел, как звали господина Дамар, когда он пришел сюда. У нас обеспечивается полная анонимность при доступе к ячейкам.

— Об этом мы поговорим отдельно, — пригрозил полицейский. — Пока меня интересует суть поручения этого Акито.

— Ему было все равно, кто придет, — сдался клерк. — Он просил сообщить, когда придет человек, желающий получить доступ к конкретной ячейке.

Полицейский бросил многозначительный взгляд на меня, а я нахмурился.

То ли хваленая анонимность банка не такая уж абсолютная, то ли корни этой истории уходят очень далеко в прошлое. Например, в то время, когда член рода Дамар поместил сюда свои документы.

— Не врет? — совершенно открыто поинтересовался я.

— Нет, — покачал головой полицейский.

— Вы знали, кому принадлежит эта ячейка? — спросил я.

Клерк отвел глаза.

— Знали, — понял я.

— Я давно тут работаю, — тихо пробормотал он. — И господина Дамар я тогда лично встречал.

— Анонимность, да? — хмыкнул я.

— Наш банк предоставляет полную анонимность! — вскинулся клерк, но тут же сник под моим насмешливым взглядом. — Просто я узнал тогда господина Дамар. Высокопоставленным сотрудникам нашего банка рекомендуется знать глав аристократических родов в лицо.

Полицейский скептически скривил губы, а я понимающе кивнул. Желание хорошо подготовиться к потенциальному повышению — не преступление.

— Каким образом ячейка аристократа заинтересовала уличную шпану? — холодно спросил полицейский.

— Не знаю, — твердо ответил клерк. — Я никому не говорил, что узнал господина Дамар.

— Вы знаете, как Акито узнал нужный ему номер ячейки?

— Нет, — твердо ответил клерк.

Я бросил взгляд на полицейского, но, судя по его молчанию, клерк не лгал. А жаль.

Мне было очень интересно, кто мог знать такие подробности. Глава рода Дамар наверняка не говорил номер ячейки посторонним. Даже слугам рода вряд ли. А значит, тут предательством кого-то из рода попахивает.

— Раз вы знали моего отца, то вы не могли не узнать сейчас меня, — заметил я. — Об этом вы тоже ничего не сказали Акито?