Ещё я почувствовала отголосок чужого внимания, показалось, будто что-то, не совсем проявленное, но предельно огромное, возможно, что сам мир, был рад поработать со мной, ему понравились мои задумки и умение их воплощать в реальность. Я, в очередной раз, почувствовала прилив сил и желание продолжать, «та-там» в голове не прозвучал, значит это не воздействие, а общение, мамочки мои-и…

Времени, с начала создания Клавдией камней, прошло всего ничего, я уточнила у овцы, двадцать минут. С пониманием процесса создания предметов и конструкций, дело пошло веселее, я представила себе две вытянутые треугольные усечённые пирамиды, имеющие одну сторону под углом 90о к основанию, высотой один метр, состоявшие из рёбер, выполненных из «деревянного алюминия» и двухметровый стержень из него же, первый созданный показался коротковатым для костровой перекладины, мысленно представила себе эту конструкцию над сложенным очагом, посмотрела с разных сторон, добавила упоры на двух гранях для опускания перекладины пониже, одобрила и создала прямо по месту. Достала из рюкзака кастрюльку, вспомнила про откушенные провода, скривилась, хмыкнула и создала полуметровую в длину, трёхсантиметровую в ширину и трёхмиллиметровую в толщину полоску из моего металла, согнутую посредине под 90о и на концах огибающую ручки кастрюльки с возможностью её снятия опусканием полоски вниз.

Ну, вроде бы, все задуманное воплощено в жизнь, пора разжигать огонь и готовить еду. Я подняла взгляд на спутников: Клавдия, вытянув задние ноги вперёд, сидела на земле, её, допустим, руки с копытами, лежали на задних ногах, на них полулежала Этилия, Парамон сидел рядом с ними, но согнув ноги по-турецки, его передние, допустим, тоже руки, лежали на коленях, глаза всех троих были малость выкачены из орбит, но самым удивлённым оказался Пози – вы когда-нибудь видели охреневший камень на крабьих ножках? я, теперь – да! Кстати, Жабодаву было всё пофигу, он лежал на том же месте, с закрытыми глазами, возможно, спал.

Вспоминая их ехидные «лыбы» на мой конфуз с языковым барьером, я, старательно пряча улыбку, взяла кастрюльку и молча пошла к ручью за водой. Позитивный и весёлый настрой даже не испортила пришедшая мысль, что кастрюлька, топорик и многое, лежащее сейчас в рюкзаке, сделано из стали. У ручья я качественно умылась, вдоволь напилась холодной чистейшей воды и набрала кастрюльку, дно ручья было в мелкой гальке, а по берегам наличествовал красновато-серый мелкий песок. Вернувшись, я достала мясной топорик и взялась строгать сушняк на мелкую стружку, только сейчас до меня дошло, что самым первым моим действием, после создания дров, должна была стать их проверка на горючесть и сейчас меня ожидает очередное неловкое положение. Наделав стружки и сложив её дырявой горкой, я, с каменной мордой и мысленно смирившись с наступающим позором, поднесла к ней зажигалку – огонь вспыхнул сразу и радостно охватил стружку. – «Не в этот раз» – подумала я, расслабляясь и подкладывая звёздочкой сухие ветки.

В кастрюльке, подвешенной уже сбоку костра на идеально подошедшем подвесе, доходила гречка с добавлением молока и сливочного масла, в неё ушли пожаренные на огне и порезанные сосиски, на созданной «деревянной» дощечке была выложена печень трески, – «так себе ужин на шесть касок» – подумалось мне, и вот опять же:

– Пози, отомри, уже, – наш гость, в отличие от «игрушек», перекочевавших на брёвна вокруг костра и вяло переговаривающихся между собой и Жабодава, всегда следующего правилу «где еда – там и я», до сих пор находился в тяжёлом «афиге», не сходил с места и ни с кем не разговаривал, – подходи к нам, сейчас будем ужинать, чем Бог послал.

После этих слов я, используя кухонное полотенце, окончательно сняла кастрюльку с огня, мой «металл» все ж таки нагревался, по ощущениям, не так сильно, как земные сталь или алюминий, но голым рукам вполне было достаточно для ожога. Создав шесть широких и глубоких тарелок, начала раскладывать кашу и печень, всем поровну, и, вкладывая ложку, передавала остальным.

У Этилии, Парамона и Клавдии тарелки и ложки вызвали разные реакции: фея восприняла их как должное, постелила на брус, сложенное в два раза, кухонное полотенце, добытое из моего рюкзака, поставила на него тарелку и приступила к трапезе, аккуратно зачерпывая немного каши и дуя на неё перед отправкой в рот, ложка была для неё тяжёлой, но она справлялась; овца, тихонько хмыкнув и скривившись от боли, превратила свои передние копыта в людские руки, соразмерные её габаритам, взяла тарелку с ложкой, и, поставив тарелку на бревно, принялась есть, зачерпывая кашу по половине ложки; медведь явно тормозил, он взял тарелку двумя лапами, поставил на бревно и попытался есть, держа ложку также двумя лапами, до рта донести не получилось, примерился было есть без ложки сразу из тарелки, но, посмотрев на овцу, скопировал её действия по изменению лап в руки, так процесс пошёл и у него.

Пёс Жабодав, нагло игнорируя правило не давать собакам горячее, преданно смотрел на тарелку в моей руке, вспомнив, что он, по совместительству, ещё и легендарный единорог, я со вздохом поставила на землю его порцию, ложку предусмотрительно приберегла.

– Пози, ты ужинать будешь? Я тебе положила в тарелку, но твоя физиология остаётся для меня загадкой, как у вас принято употреблять пищу? – Пози явно испытывал культурный шок. Он был похож на ацтека, первый раз увидевшего Кортеса, стреляющего из пистоля с лошади.

– Мы создаём, убиваем и едим простейшие сущности, что я сейчас увидел – невозможно, такого никто не делает, но я хочу попробовать, – это была самая длинная фраза, произнесённая Пози с момента нашего знакомства.

Я поставила тарелку на землю, Пози вытянул из-под своего плоского основания две новые короткие тридцатисантиметровые ножки, похожие на манипуляторы глубоководных аппаратов, взял ими тарелку, подтянул под себя и накрыл её своим телом.

Все были при деле, пора и самой подкрепиться. После всего сотворённого, я, до сих пор, чувствовала радостное удовлетворение, усталости не было, но голод присутствовал нешуточный, хотелось прям-таки жрать, но, будучи девочкой воспитанной, скопировала действия феи и аккуратно начала питаться, было чертовски вкусно.

Первым закончил, естественно, Жабодав, я нисколько не сомневалась в его таланте, вторым Парамон, третьей, как ни старалась есть медленнее и жевать тщательнее, была я, затем Клавдия и Этилия, не осилившая всю порцию и поделившаяся с Жабодавом. Пози поднялся над пустой тарелкой последним, чем он ел, осталось загадкой, может смертельно всасывал, как сторожевая собака из анекдота. Я собрала все тарелки, ложки и кастрюльку и отправилась их мыть к ручью, помогать мне вызвалась Клавдия, имевшая теперь вполне функциональные руки, но неуклюже передвигающаяся на задних конечностях, постоянно ловя ускользающий баланс.