– Не надо пробовать, я уже пожелала знать, – улыбнулась Этилия, – чай со сгущёнкой и печеньками – лучшее средство восстановления моей энергии. Ничего вкуснее я пока не пробовала.

– У-у-у, у нас огромное поле для деятельности, – я искренне обрадовалась, – тут тебе повезло, так повезло – у тебя лучший советчик и идейный вдохновитель из всех возможных вариантов, то есть я. Сейчас попробую сделать кое-что ещё и будем готовить вкусный обед и специальный десерт для тебя.

Этилия сверкнула глазами и радостно заулыбалась, тут же встрепенулся её преданный временный поклонник и, не мигая, уставился на неё.

Надо довести задуманное до конца: – Ты со мной? – спросила я Часы. – Всегда! – гордо ответил мне симбионт.

Как я поняла из законов, озвученных Этилией, от показателя воли создателя напрямую зависит опасность сущности, сила её воздействия на мир и других сущностей, мощь применяемых способностей и явлений. Я пожелала изменить Часы таким образом, чтобы он дополнительно мог определять у сущностей максимальный показатель воли создателя и выводить его на дополненную реальность в виде процентов от моей воли арабской цифрой справа от имени, одинаковой с ним высоты. Ещё я пожелала принять половину боли симбионта от этого изменения на себя, а также отдать ему половину радости и прилива сил от положенных мне. Контрабас, однако.

Ощущения были странные, размеры у нас сильно отличались или ещё чего, но боль по силе была как от укуса пчелы, неприятно, но вполне терпимо, да и прошла она быстро. Чёрная жирная цифра появилась справа от синей надписи «Обычная» у Пози и показывала 0,3%, м-да, воля создателя Пози, по сравнению с моей, была в районе погрешности от полного нуля. Этилия, по сравнению с ним, сверкала гордыми 15%, уже что-то, можно работать. А вот Часы, выдав мне огромную мысленную благодарность за предоставленные плюшки, щеголял уже цифрами 2% в воле и 2% в энергии. Я только что поняла, как тренировать волю создателя и энергию, и почему у меня самой эти параметры задраны до местных небес – это прорыв!!!

Получив критически важную информацию, я попыталась развить успех, пожелав Часам определять какими способностями, умениями и явлениями владеет сущность. Каким-то шестым чувством понимая, что не всё коту масленица, я пожелала взять на себя всю боль от преображения симбионта с мыслью – «Я большая. Мне пофиг». Отголоском в сознании возникло – «Всю нельзя, только половину можно». Итогом стали очень болезненные ощущения пятиминутного валяния меня целиком в огромном море крапивы, жгущейся крапивы. Экзекуция проводилась, как мне показалось, под эфемерный укор за наглость, но, одновременно с ним, ощущались смех и удивление от моего нахальства.

Больно, обидно за неудачу, жалко симбионта, но, наверное, ожидаемо, так что хорошего настроения отповедь мира мне не испортила. Отсидевшись пять минут, я разожгла костёр, призвав огонь в кучку стружки в центре звезды из толстых сухих веток и приступила к приготовлению особого обеда.

По принципу создания всех предыдущих продуктов я вообразила морковь, помидоры, лук, чеснок и сладкий перец. Также не поленилась и создала все специи, которые у меня были с собой и, по памяти, все, которые знала, упаковала их с разные полиэтиленовые мешочки. Создала среднюю стальную сковороду, растительное масло и начала готовить. Вообразила овцу, как из неё рождается ягнёнок, как он питается, растёт и набирает вес, как он выглядит в мёртвом состоянии в виде туши, как ощущается в руках его мясо, каково оно на вкус в жареном и варёном виде. Создала кусочки чистого, без костей, мяса и обжарила его на смеси растительного и сливочного масел на сковороде до полуготовности, но с ярко выраженной, хрустящей корочкой. Переложила мясо в котелок и в точности также поступила с луком, перцем и морковкой. Поставила котелок на огонь и добавила помидоры, посолила, накрыла крышкой. В голову пришла гениальная мысль – «А какого хрена я мою посуду?» – и, потакая ей, я изменила сковороду и разделочную доску в их чистые варианты. Подумала и создала вполне сносную сметану, жирностью правда процентов под двадцать, но сейчас самое то. Потушила мясо с овощами двадцать минут, добавила сметаны и потушила еще двадцать, попробовала, добавила соль и мелко нарезанный чеснок, сняла с огня. – Пять минут и готово, – позвала я обедать, бегающую кругами, парочку наших силовиков. Вообразила и порезала петрушку и укроп, посыпала ими получившееся варево. Перемешала и разложила по шести тарелкам, оставив процентов сорок на добавку, создала на отдельной доске порезанный хлеб и сливочное масло. Начала продумывать десерт для Этилии, но прибежавшие Парамон и Клавдия сбили меня с мысли, и мы приступили к трапезе. Это было вкусно, необычно, но очень вкусно, всё-таки мои воспоминания не смогли досконально воспроизвести вкус свежего хлеба второго сорта из моего детства, вкус овощей также немного отличался по-отдельности, но, в целом, это было то самое бабушкино овощное рагу с бараниной.

Попросив Парамона и Клавдию очистить кухонную утварь силой воображения и сделать нам всем чай, я задумалась над десертом – но вода закипела, чай заварился – а тирамису у меня создаться так и не соизволил. Ладно, начнём с простого — триста пятьдесят грамм мёда, пятьдесят грамм молока, сто грамм растительного масла, пять яиц и три стакана муки при правильном воображении превращаются в чак-чак, шесть прекрасных больших порций, две из который сразу уходят Этилии, я поделила свою с обделённым мной Жабодавом, он не расстроился.

– Слабость пропала, – сказала Этилия, глядя на чак-чак, – но я всё равно это никому не отдам.

– Тридцать процентов, – констатировала я, – тебе нельзя опускать энергию ниже этого значения, только при смертельной опасности, более никогда, предусмотри оповещение в своём разуме. И кушай чак-чак, сейчас посмотрим, как он на тебя подействует.

Медовый десерт, по завершении его поедания, добавил Этилии еще десять процентов в шкалу энергии, так мы нашли для неё зарядное устройство — вкусное сладкое.

– Как у вас дела, что обнаружили, что повредили? – начала я послеобеденную беседу, глядя на Парамона и Клавдию.

– Дела так себе, обнаружили двух инвалидов, повреждения отсутствуют, – бодрым голосом отрапортовала Клавдия.

– Мы не можем двигаться так, как позволяют нам наши возможности, не хватает координации и понимания, как правильно начинать и выполнять движения. Ещё я чувствую, что наши движения во многом излишни и размашисты – дополнил Парамон.

– Ребёнок тренирует моторику движений годами, мы себе такого позволить не можем, надо думать, как ускориться. Как у вас дела с энергией? Слабость или усталость чувствовали?