— Вы позовёте меня, когда будете делать кольца из холодного песка, — заявил Августин Августинович.

— Тогда не планируйте на завтрашний день серьёзных дел, — улыбнулся я в ответ.

Следующим утром, на выделенном нам участке под строительство бассейна, было не продохнуть от наблюдателей.

Мало того, что я пристроил к делу обоих Исааковичей, изготовив им два мощных воздушных перла, так я ещё и деду работу нашёл, вооружив воздушным артефактом не менее сильным, чем у братьев. Но эти-то, ладно — скажем так, свои люди.

Директора корпуса и нескольких офицеров учительского состава я тоже в расчёт не беру — всё-таки это их заведение и территория, имеют право наблюдать за происходящим.

А вот Бетанкур как умудрился собрать с утра пораньше представительную делегацию из своих коллег, в количестве аж десяти человек? Я понимаю, что у Карла Ивановича Росси имеется перл связи, и Августин Августинович мог просто связаться с архитектором и предложить ему составить компанию. А остальные? Неужели тоже уже владеют артефактами связи? Пожалуй, нужно срочно подать Бетанкуру идею с телефонной книгой. С его возможностями несложно выпустить издание в пару сотен экземпляров, которые затем можно будет раздать всем владельцам перлов связи.

— Ну что, Ваши Сиятельства? Удивим достойнейшую публику? — предложил я, и родственники заняли свои места, которые мы распределили накануне вечером. Да что там распределили — мы под светом перла-фонаря на пустыре целый час овладевали новыми перлами и учились лить холодное стекло, чтобы сегодня не ударить в грязь лицом.

Выглядела наша связка следующим образом. Пётр пылесосил песок и по воздушной трубе подавал его деду. Тот сквозь два сита очищал его от мусора и направлял мне. Я принимал чистый песок и с помощью перла Материи, менял у него точку плавления на температуру окружающей среды и тут же заливал получивший расплав в форму, которую воздушным перлом формировал Павел Исаакович. После того, как форма заполнялась, основная нагрузка ложилась на Павла, поскольку опытным путём было обнаружено, что время отвердения холодного стекла занимает около получаса. Вот и приходилось дяде держать всё это время форму, чтобы расплав не растёкся.

Чтобы показать собравшимся, что получающийся с помощью артефакта материал прочный, мы отлили первую партию в виде куба с размером граней больше метра и после отвердевания начали лупить по нему кувалдой. Что тут началось, описать словами трудно. Могу только сказать, что за право ударить кувалдой по стеклянному кубу выросла очередь из всех присутствующих.

Куда только не пытались бить участники импровизированной приёмной комиссии, но куб так и не треснул. Дольше всех неиствовал Бетанкур, но и у него не вышло расколоть стеклянную глыбу. Так-то понятно, что сдуру можно и хрен сломать, и у кого-то даже получилось отбить грани куба, но дальше этого дело не пошло. Одним словом, пусть внешне и слегка покоцанный, но куб так и остался не расколотым.

После того, как все намахались кувалдой наступил следующий этап. Под чутким руководством Августина Августиновича, сопровождавшие его лица расстелили на земле кусок парусины, с нарисованными на ней параллельными кругами, которые указывали на габариты будущего кольца. Когда Бетанкур успел нарисовать мишень, для меня осталось загадкой, но всё равно я ему благодарен. Мало того, что инженер провёл все необходимые расчёты колодца, так ещё и в создание колец внёс свою посильную помощь.

Спустя полчаса было залито первое кольцо с внутренним диаметром два с половиной и высотой чуть больше двух метров, а если быть точнее то семь футов. Ещё через четверть часа Павел Исаакович развеял созданную из воздуха форму. В чём преимущество воздушной формы, так это в том, что со стороны прекрасно видно, куда и сколько подавать расплава, чтобы процесс заливки происходил равномерно. Не скажу, что сквозь толстые стены кольца можно было смотреть, как в окно, но в целом тор был похож на стекло.

— Александр Сергеевич, — обойдя кольцо по кругу, обратился ко мне Бетанкур, — Неплохо бы из-под тора парусину достать. Я, признаться, не подумал, что на каждое кольцо нужно было заранее приготовить отдельную мишень, а теперь не знаю, как и быть.

— Августин Августинович, попросите своих людей приподнять кольцо над землёй, и в это время кто-нибудь вытащит из-под него мишень, — попросил я.

— Но как это возможно? — недоверчиво посмотрел на меня инженер, — Вы представляете, сколько сотен пудов весит кольцо таких размеров.

— Примерно представляю, — кивнул я. — А вы представляете, насколько я могу уменьшить вес предмета, пользуясь перлом Материи?

Снова удивлён, уважаемый инженер? А как ты хотел? Шок — это по-нашему.

— Я, конечно, догадывался, что у Вас есть какие-то свои заготовки, но не мог предполагать, что Вы настолько филигранно владеете ветвью Материи, — похвалил меня Бетанкур после того как несколько человек без труда приподняли стеклянное кольцо, которое ещё минуту назад весило несколько тонн. — Всё-таки ветвь Материи это редкое направление. Браво, Александр Сергеевич.

Знал бы ты, дорогой инженер, что я на два мощнейших артефакта истратил весь запас аурума Материи, что имелся в найденных мной ларцах Шешковского. Мало того, я ещё и созданный на озере в Велье перл развоплотил, чтобы материала хватило. Утешает только то, что при необходимости я могу любой артефакт сублимировать обратно в аурум и хранить его до тех пор, пока он вновь не понадобится.

Целый день до позднего вечера, с небольшим перерывом на обед, мы с родственниками отливали кольца. При добыче песка изрыли огромную территорию, сделав её похожей на лунную поверхность. Ну а как по-другому? Лес рубишь — щепки летят, песок плавишь — ямы растут.