Всех их лорд хорошо знал, ведь это были его погибшие солдаты и лица которых он никогда бы не забыл.

Глядя на них, он обратился к Миру.

— Хочешь меня разжалобить? Показать, как меня ценят мои погибшие товарищи?

Старик спокойно ответил.

— Зачем? Они сами тебе это скажут. Я лишь хотел показать, что погибшие не уходят в небытие, а пойдут дальше по пути реинкарнации и окажутся в другом мире, где им может повезти больше или меньше. Единственное, что важно, это какой урок они извлекут до перехода.

Люди, стоявшие на поляне, заметив своего господина, были счастливы, и по их лицам не было видно, что они сожалеют о смерти, которая настигла их из-за того, что последовали за ним.

Мир, оглядевшись по сторонам, добавил.

— Здесь только те, кто сам захотел остаться, чтобы поддержать тебя и не позволить твоей жажде крови сбить с пути. Когда они понадобятся, эти души готовы прийти на помощь. — сказав это, старик начал растворяться в воздухе, в конце добавив: — Ведь ты уже пользовался их помощью раньше!

Виктор вспомнил лица парней, которые ждали, когда он с их помощью активирует навык «Триумвират» и который он очень не хотел использовать больше.

Однако именно помочь своему господину было желанием людей, погибших и ждавших возможности сделать для него нечто большее.

Паладин взмахнул мечом и рассеял это пространство, вернувшись на плато, где время постепенно начинало свой ход, и вскоре ветер начал обдувать его, а перед ним продолжал висеть Лимарий.

Разглядывая его какое-то время, он отбросил герцога в сторону, а затем рассеял свою ауру, позволяя остальным подняться.

Пока все поднимались на ноги, лорд уже не так сурово, как раньше, но всё также серьёзно сообщил им о своих планах.

— Отныне семья Леомвиль должна быть защищена всеми вами. Ширано и империя предоставят легендарных рыцарей и верховных магов для защиты каждого члена моей семьи. — сказав это, Виктор шёл в сторону Клиоссы и Лионии, которые были, наверно, единственными, кто не боялся смотреть ему в глаза.

Хильда, стоявшая рядом, не могла показать своих эмоций из-за белой маски на ней, но, судя по тому, как девушка ёрзала, не зная, куда ей деваться, она была напугана, но так и должно было быть.

Виктор, подойдя к ним, обернулся к поднявшимся на ноги людям, после чего продолжил.

— Мы будем действовать сообща, а главное радикально. Теперь все либо с нами, либо против нас. Пора покончить с мягкостью, и в следующие десять лет все будут едины под флагом империи, или сгинут в истории. Больше не будет никаких королевств. — после этих слов он посмотрел на лица всех присутствующих, после чего спросил: — Кто-то против?

Конечно же, почти никто бы не посмел сказать и слова против, потому что они стояли перед лицом абсолютной силы.

Как бы им не хотелось возразить, но это стало бы лишь быстрой смертью для них.

Ронаддур между Теодуром и Лами усмехнулся и, опустившись на землю, сел, скрестив ноги, а затем достал бурдюк с вином у себя на поясе.

Откупорив его, он сделал пару глотков, после чего вытер густую бороду и, протянув стоящему рядом капитану своей стражи, обратился к Виктору.

— Хочешь, чтобы мы стали рабами людей? Тогда можешь убить меня здесь и сейчас, а потом и всех моих братьев и сестёр. По мне, так лучше такой конец, чем служить вам.

Виктор сделал два шага вперёд и, оказавшись перед ухмыляющимся дворфом, направил на него свой пылающий меч.

Даже для Ронаддура температура пламени клинка была слишком высока, но он не двинулся с места, продолжая ожидать, когда его убьют.

Следующие несколько минут двое молча смотрели друг на друга, пока лорд не отозвал меч вместе с бронёй, после чего протянул руку Теодуру и вырвал из его рук бурдюк.

Сделав несколько глотков, он смачно выдохнул и, ругаясь, обратился к Ронаддуру.

— Чёрт, вы, дворфы, упрямые ослы! Где в моей речи было хоть слово про рабство? Я сказал едины! Е-ди-ны! — развернувшись, Виктор, бросив бурдюк, негодуя пошёл к порталу, по пути отдав приказ: — Заберите тех двоих и следуйте за мной, нам есть что обсудить!

Пиная камни, он ругался себе под нос, идя в сторону портала, потому что Ронаддур такой момент ему испортил.

Однако в душе лорд был спокоен, и никакого негодования не было, так как он кое-что понял после встречи с душами погибших солдат.