Прямо сейчас ему очень хотелось пообщаться с одной из своих жён, так как желания, вызываемые Хильдой, довольно трудно было сдерживать.

Как-никак, эта женщина являлась легендарным рыцарем, и уже этого хватало, чтобы её хотел каждый мужчина, а доминирование над ней могло и вовсе свести с ума.

Оказавшись снаружи, лорд заметил проходящую недалеко Миранду, одетую в белоснежный купальник, и, тихонько позвав её к себе, направился в сторону самого дальнего шатра, куда за ним последовала его жена.

Девушке не сложно было догадаться, чего хочет Виктор, да и сама она этого жаждала не меньше, ведь им давно не удавалось провести время вместе.

Как только двое вошли в шатёр, а лорд накрыл его непроницаемым куполом, она бросилась на него, сбивая с ног, и, повалив на толстый ковёр, уселась верхом, жадно разглядывая его чёрными глазами.

— Нас ведь никто не услышит? — ехидно спросила девушка.

Виктор, усмехнувшись, кивнул, понимая, что она собирается разойтись в полную силу, и, честно говоря, очень этого хотел.

Однако сразу перейти к самому интересному двоим не удалось, потому что лорд ощутил колебания созданного купола, что означало, что кто-то прошёл через него.

Пока девушка ласкала его грудь поцелуями, он, слегка наклонив голову так, чтобы видеть вход за её спиной, наблюдал, как шторки раздвинулись, и показался эльфийский силуэт Клиоссы, которая на ходу снимала с себя свой купальник.

Любой мог догадаться, что задумала графиня, и Виктор не собирался её останавливать.

Именно из-за желания обладать этой женщиной он не сказал никому, что сознание Александра восстановлено и есть шанс вернуть его, ведь это могло всё испортить.

Клиосса, сбросив с себя одежду, на носочках медленно шла в их сторону.

Сердце женщины колотилось с сумасшедшей скоростью, потому что она осознавала, что назад пути нет.

Только вот больше ждать она не собиралась, так как всё больше женщин появлялось вокруг Виктора.

Последней каплей стала Хильда, которая, по мнению графини, обязательно станет его очередным приобретением в гареме.

Тем временем лорд, ощущая горячие губы своей жены на шее и лаская её правой рукой, левую протянул в сторону Клиоссы, поманив к себе.

Этот мир был чудесен, потому что здесь были такие великолепные женщины, от компании которых невозможно отказаться, однако графиня была больше похожа на сияющий бриллиант в обществе неогранённых алмазов.

Оказавшись совсем близко, Клиосса опустилась на четвереньки и, как кошка, начала красться к нему, по пути целуя спину Миранды, которая, не отвлекаясь ни на что, старалась угодить своему мужу.

Девушке не составило труда догадаться, кто к ним решил присоединиться, ведь в доме уже давно гадали, когда её подруга наконец сделает шаг, о котором и так сплетничают остальные жёны.

Графиня, добравшись до лица Виктора, припала к его губам и впилась в них, словно они способны даровать вечную жизнь.

Всё напряжение женщины в момент вылилось в пылающий жар во всём теле.

Продолжая целовать его, она правой рукой ласкала свою упругую грудь и постепенно стала ласкать себя всё ниже, пока её рука не оказалась у неё между ног.

В голове стоял туман, и Клиосса уже совершенно не соображала, что делает. Ей хотелось ощутить Виктора в полной мере, когда она почувствовала его грубую мозолистую руку, ласкавшую её грудь и плавно поднимавшуюся всё выше, пока не оказалась на её тонкой шее.

Лорд со всей силы схватил женщину, словно собирался задушить, но он точно знал о желаниях Клиоссы и делал это именно для её удовольствия.

Она хотела подчиняться и всегда была такой, просто никто не мог этого понять и тем более выполнить, кроме него.

Прямо сейчас он делал её своей послушной служаночкой, которая должна исполнять все его желания.

Пока Миранда, усевшись верхом на нём, медленно двигалась вверх и вниз, всё внимание Виктора было сосредоточено на графине.

Подтянув её к себе, он тихо прошептал:

— Ты не будешь моей женой, ты станешь моей рабыней! — сразу после этого он притянул её к себе ещё сильнее и поцеловал в пухлые горячие губки, желая насладиться очередной за сегодняшний день победой.

Клиосса в этот момент ощущала смесь унижения, удовольствия и восторга.

Её левая рука, упиравшаяся в грудь Виктора, словно у кошки выпустила когти, пронзившие кожу и вошедшие в него.

Лорду было всё равно, он не чувствовал боли, лишь прилив удовольствия.

Его рука скользила от шеи всё ниже, пока не очутилась между ног графини, отчего она слегка вздрогнула, прикусив губу, чтобы не вскрикнуть, а затем опустилась на неё, желая большего.