В полном восторге, Клиосса поравнялась со своей подругой и, сидя на руке Виктора, который продолжал ласкать её, она схватила Миранду за волосы и, притянув к себе, стала целовать в губы, отчего девушка, продолжавшая двигаться вверх и вниз, завелась ещё больше и в ответ начала ласкать грудь графини обеими руками.

Лорд смотрел на двух потных девушек, чьи тела не имели никаких изъянов и в свете тусклых магических камней блестели своими идеальными линиями.

Женщины продолжали целоваться, переплетаясь языками, и скользили руками по телам друг друга от лица и до самого низа, лаская самые сокровенные места, совершенно его не замечая, лишь иногда вздрагивая от удовольствия.

В то время как Миранда чувствовала Виктора в себе и время от времени старалась прижаться к нему сильнее, чтобы он проник в неё ещё глубже, Клиосса чувствовала его пальцы внутри, из-за чего влага из неё уже, казалось, льётся бурным потоком.

Не в силах больше терпеть, она, схватив Миранду за аккуратные соски, потянула её к себе, чтобы снять с него, а когда это удалось, сама села сверху, пока подруга, не желая оставаться в стороне, на коленях поднялась выше и, глядя в глаза супруга, заставила мужчину продолжить удовлетворять её языком, что он с готовностью сделал, ощущая, как графиня, схватив его напряжённый орган, направила в себя, а затем резко села на него до упора и вскрикнула на весь шатёр в экстазе.

Обе женщины, сдерживавшие свои возгласы всё это время, теперь начали стонать и кричать, не обращая внимания на то, что за пределами палатки находится по крайней мере сорок человек.

Хотя их никто не мог услышать, но даже услышь их кто-либо, им было бы плевать, потому что обе получали то, чего так жаждали.

Следующий час женщины попеременно оказывались либо на Викторе, либо под ним, пока первой в диком крике не сдалась Миранда, а лорд полностью переключился на Клиоссу.

Поставив её на четвереньки, он, схватив её за волосы, притягивал к себе так сильно и грубо, чтобы она точно знала, что является всего лишь вещью, единственной ролью которой является ублажение его.

Миранда, вся мокрая от пота и вымотанная близостью, лежала, подогнув колени, время от времени вздрагивая от удовольствия, что не отпускало её, слушая крики наслаждения своей подруги.

Клиосса, чувствуя боль и удовольствие, продолжала кричать, моля пощадить её, но тем не менее не желала, чтобы Виктор остановился, а вместо этого своей правой рукой она схватила его у себя между ног и слегка сжимала, словно эта часть тела принадлежит только ей и она вправе делать с ней всё, что захочет.

Хотя он чувствовал, что в этой женщине так тесно, словно она никогда не была с мужчиной, и он входил в неё так глубоко, отчего графиня выгибалась, не имея возможности принять его всего, Клиосса желала, чтобы это не заканчивалось никогда, и старалась растянуть удовольствие как можно дольше.

Вскоре она ощутила чувство эйфории, которого никогда не знала, и это был первый раз, когда её довели до оргазма. В этот момент ей показалось, что она может видеть музыку, а тело разрывалось изнутри от удовольствия, отчего единственное, что она могла сделать, это кричать.

Вопя, как безумная, Клиосса упёрлась руками вперёд и прижалась к Виктору со всей силы.

Сам лорд также был на грани оргазма, и, схватив графиню обеими руками за упругие бёдра, он со всей силы прижался к ней, словно желая слиться с ней.

Двое, казалось, замерли на секунду, боясь упустить этот восхитительный миг завершения такой бурной близости, а затем рухнули на ковёр вместе.

Клиоссе было жарко, и ей хотелось выпить море воды, но она боялась шевельнуться под Виктором, а лорд, которому срочно требовалось нырнуть в арктические воды, чтобы остыть, не хотел слезать с неё, ощущая её упругое тело под собой.

Они так и продолжили лежать, пока не уснули, оставаясь единым целым, словно две половинки, ждавшие этого всю жизнь и боявшиеся теперь потерять друг друга.

Клиосса открыла глаза, и первое, что она увидела, был потолок её спальни, который ей так нравился из-за картины на нём, изображающий людей с белоснежными крыльями, одетых в сияющие доспехи и держащих в руках красивые двуручные мечи.

Это был подарок Виктора, который он сделал для неё, а на картине была изображена армия ангелов в доспехах, которая смотрела на кровать графини, словно оберегая её сон.

Женщина, вспомнив о произошедшем днём ранее, осмотрелась по сторонам, не догадываясь, как она тут оказалась, ведь уснула она в шатре.

На секунду ей даже показалось, что всё это было сном, но, когда она попыталась приподняться с кровати, тело женщины словно пронзили тысячи игл.

Боль прошла по всему телу, отчего она вновь рухнула на спину и усмехнулась.