Корабль был окружен лодками, на которые сейчас торопливо сгружали все, что накопилось в его трюмах. Свет факелов то вспыхивал ярко, то почти затухал под порывами прохладного ветра. На лодку с Марией никто не обратил внимания. Посол Нордвиг отдал команду, и гребцы взмахнули веслами…

Первое, что заметила Мария — необычный песок на пляже, где ее встречали: жутковатого черного цвета. Он искрился в свете факелов так, как будто был пересыпан золотой пылью. Это было красиво, но несколько тревожно.

Лорд Нордвиг подал ей руку и помог выйти из лодки, подхватив под мышки и не давая прыгать. Пока Мария неловко оправляла слегка задравшуюся блузу, из толпы с факелами шагнул навстречу молодой великан с чисто выбритым лицом и двумя тугими, толстыми и короткими косами, лежащими на плечах.

Его одежда совсем не отличалась от туалетов окружающих и была проста, удобна и практична: высокие, до колен сапоги, темные брюки, белая рубашка, на которую накинут утепленный мехом жилет. Мария робко подняла глаза, всматриваясь в лицо встречающего: на гладком его лбу тускло поблескивал золотой обруч с черными камушками. Мужчина протянул руку, гулко кашлянул и пробасил:

— Добро пожаловать домой, моя королева.

__________________________________

* стихи Леонида Чернышова

Глава 20

Ветер, сильный и прохладный, трепал одежду и пытался выдернуть пряди из прически. Ноги Марии утопали в песке, и в какой-то момент она почувствовала, что тяжелая мужская ладонь крепко подхватила ее под локоть.

— Еще немного, и мы выйдем на дорогу к дому, — басовитый голос идущего рядом мужчины немного пугал.

Мария совершенно не понимала, что из себя представляет ее муж: глуп он или умен, добр или злобен. Почему-то ей казалось, что мужчина, как и она сама, испытывает от знакомства только смущение и неловкость.

Рядом с ними шагали спутники короля, освещая дорогу несколькими факелами. Черный песчаный пляж кончился, но сумерки становились все плотнее и плотнее. И только беленые прямоугольники домов с тускло светящимися окнами, стоящие по сторонам дороги, говорили о том, что это жилая местность. До кареты пришлось пройти примерно полкилометра, не меньше. А вот дорога до дворца заняла совсем немного времени: ехали около тридцати минут.

Король предпочел преодолеть дорогу верхом, и за это Мария была ему благодарна: сидеть в тесноте маленькой повозки с одним единственным сидением в полной темноте рядом с чужим человеком было бы довольно некомфортно. В единственное застекленное окошко на дверце видны были только тусклые отблески факела, который держал кто-то из скачущих впереди людей.

Карета довольно резко развернулась и остановилась. Шум за окошком говорил о том, что люди спешиваются. Дверца распахнулась и, опираясь на предложенную руку, Мария спустилась по двум узким откидным ступенькам.

Никакого дворца или каменной башни не было и в помине: длинное, больше похожее на каменный сарай, одноэтажное здание вырастало из невысокого холма. Самым поразительным было то, что в неверном свете факелов крыша дома казалась меховой, и длинный ворс явственно шевелился под порывами ветра.

Ничего похожего никогда в жизни Мария не видела, и первое впечатление было жутковатым: этот дом, где тускло светилось около десятка окошек в конце правого крыла, казался неведомым зверем, который прилег отдохнуть, охватывая своим гигантским телом пологий холм.

«Ой! Это просто трава, которая растет прямо на крыше! — наконец-то сообразила Мария. — Дёрновая крыша — вот как это называется. Где же я читала про такое?».

В этот момент мысленное видение лохматого дракона пропало, и глаза, чуть привыкшие к темноте, стали различать детали: огромный, мощенный булыжником двор, каменную кладку стены, которая была побелена почему-то только до середины. Ровно под окнами дома побелка заканчивалась, и дальше были видны грубо вырубленные из почти черного камня массивные блоки.

Распахнулись тяжелые двойные двери, и на пороге возникала не слишком высокая, но широкая в плечах женщина, чьи серебристые волосы были зачесаны волосок к волоску и свиты в тугую гульку почти на макушке. Зачем-то эту самую гульку прикрыли белой полотняной шапочкой, с которой вялым рюшем кружева падали на темя, закрывая даже часть лба. Белый полотняный передник почти светился в полумраке крахмальной чистотой. Рукава темной кофты были закатаны до локтя, обнажая крупные натруженные руки.

— Приехали? Ну и нечего тут топтаться, проходите уже, что ли. Стол вон накрыт, простынет же все… — чуть ворчливо произнесла женщина и, воткнув свой факел в некое железное приспособление сбоку от двери, скрылась в глубине дома.

Неуверенно оглянувшись, Мария сделала шаг по направлению к распахнутой двери и вдруг ойкнула, почувствовав, что взлетает в воздух: король подхватил ее на руки. Непроизвольно дернувшись несколько раз и попытавшись вырваться из медвежьей хватки, Мария затихла, а он чуть обиженно пробасил ей на ухо:

— Не надо бояться. Это такой обычай: мужчина должен внести хозяйку в дом сам, не давая ей коснуться порога. Тогда девушка становится частью семьи, и уличная нечисть не посмеет ее обижать, — он держал Марию на руках совершенно свободно, как будто она ничего не весила. И даже не слишком торопился шагнуть в дверь и избавиться от ноши. Он просто дожидался своих спутников. Ожидание затягивалось…