— А где ваша эсса? — Торговец не спешил подавать требуемое.

— За сестрой приглядываю я, — важно сказала старшая девочка.

Лера отвернулась, пряча улыбку.

— А деньги у вас есть?

— Вот, — старшая разжала кулачок. На пухлой детской ладони лежали монетки.

Пока старшая расплачивалась, младшая пристраивала куклу на скамью и укоризненно выговаривала:

— Тэри, ты же вся промокла! А если заболеешь?

— Не надо было брать ее, — проворчала старшая и принялась отжимать тряпичное тело.

— Но она ведь тоже хочет!

— Не хочет!

— Хочет! — искренне возмутилась младшая. — И булку она хочет! Купи ей булку!

— А если она не доест?

— Я доем! У меня в животе как раз две булки поместятся.

Старшая с сомнением посмотрела на живот сестры, потом отломила кусок от своей булки:

— На! Тэри маленькая, ей и этого хватит.

Поев и попив, девчонки забились, кто быстрее взберется на горку, и умчались в вихре заливистого смеха. Лера проводила взглядом их яркие маленькие фигурки. Счастливые и беззаботные… И куклу забыли.

Лера окликнула торговца с просьбой приберечь их любимицу, вспомнят же девчонки, вернутся. Но торговец — то ли день у него неудачный выдался, то ли он просто по жизни был таким неприветливым, — грубо сказал:

— Пусть лежит, где оставили.

— Так уйдет ведь!

Лера подразумевала, что столько детишек вокруг, кому-нибудь игрушка да приглянется, но, видимо, торговец понял фразу буквально. Посмотрел, как на сумасшедшую, и ничего не ответив, отошел к печи.

Неразлучная пара алых аквастерисов мелькала на средней горке, в самой гуще, в самой суете и гвалте. И как народ там расслабляется?

Лера взяла куклу, повертела. Нарядное атласное платьице почти высохло, вышитые малиновые губки задорно улыбались, а глазки-бусинки лучились простодушием. Симпатяга. Девчонки расстроятся, если потеряют. Лера в сомнении оглянулась на торговца. Тот орудовал у печи и не обращал внимания на происходящее вокруг.

Что ж, если только туда и обратно… Досадуя на забывчивость малышни, равнодушие торговца и собственную мягкотелость, Лера покинула уютную широкую скамью и приятный тенек, и неспешно направилась в шум, на самый солнцепек.

— Тэри! — обрадовалась младшая, когда Лера вручила ей «потеряшку».

Рядом с младшей, чуть заслонив ее плечом, встала старшая сестра. С боязливым любопытством обе уставились на Леру и, чуть помешкав, вежливо кивнули черноволосыми головками.

— Спасибо… грисса, — сказала старшая.

«Грисса» она произнесла с вопросительной интонацией, но Лера поправлять не стала. В своей скромной тоге с дешевеньким зажимом и с уродством на пол-лица она, и правда, не тянет на «лию», лишь на «гриссу». Еще и резерв пуст, как мысли ежика. Она просто кивнула в ответ и уже хотела уйти, но тут позади раздался вызывающий, с истеричной ноткой голос:

— Если есть деньги отдыхать на озерах, то могла бы и целителя посетить. Зачем детей пугать?!

С секундным запозданием до Леры дошло, что говорят о ней. По венам горячо плеснуло, и она замерла. Наверняка ядом исходила та самая нянька «карапуза», — подходя, Лера видела ее в компании других эсс и заметила ее неприязненный взгляд.

Женщины, ободренные ее молчанием, начали шумно обсуждать сглаз, ночной плач детей и то, как они писаются в постель. Якобы, все от испуга.

Лера на мгновенье прикрыла глаза и выдохнула. Все хорошо… Она не будет спорить. Она пришла отдыхать и будет отдыхать! Точка!

А девочки не убегали, медлили, нерешительно посматривая то на Леру, то ей за спину. Захотелось вдруг спросить, пугает ли она их, но Лера только сжала зубы. К черту! Еще скажут «да». Она неспешно, будто не слыша голосов за спиной, двинулась в сторону взрослых горок — так не придется снова проходить мимо глупых теток.

— Грисса! — Младшая из сестренок внезапно кинулась наперерез. — Грисса, постойте! Тэри хочет с большой горки съехать, но одна боится!

Поднимаясь по ступеням, Лера чувствовала себя ужасно несуразной: взрослая же, но с куклой в руках. Еще и мелочь черноглазая внизу подпрыгивает и кричит:

— Тэри, ты не одна! Ты сможешь!

Окружающие косились на Леру с недоумением. Думали, поди, что она и есть Тэри. Хотя, какая разница… Боже, но как нелепо! На кой леший она поперлась сюда и согласилась «покатать» куклу? Все потому, что тетки после слов младшей заткнулись. Потом, конечно, зашипели вслед, но уже бессильно. Гадюки с вырванными зубами. А малышки от чистого сердца… Пожалели, блин… Она, что, настолько жалко выглядела?

Добравшись до верха, Лера оробела. Горка оказалась слишком уж высокой и крутой. Она точно для детей?