— На рассвете ханские пастухи вернут коней в поселок после выпаса, после этого мы должны выдвинуться сюда. — я показал въезды на улицы пригорода: — Семь взводов, каждый с пушкой, и тремя телегами, поставленными вдоль. По габаритам, три телеги и пушка — это, как раз, ширина улицы. Телеги снабдить деревянными щитами с отверстиями, поверх щитов закрепить несколько прочных оглоблей, под углом, на концы которых закрепить тесаки, ножи, что угодно, чтобы получились направленные под углом вперед рогатины… В промежутках, через дворы и сады…

— Ваша светлость, просим прощение, но зачем это…

— Господа, ну это же просто… — я обвел глазами озадаченных командиров: — Представьте — завтра утром хан поднимает свое войско чтобы исполнить свою угрозу — уничтожить и поработить всех, кто сейчас сидит в городе. Его воины садятся на отдохнувших коней, собираются напротив баррикад, обнаруживают там пушечные стволы. Как вы думаете, как они будут атаковать — в конном строю или пешими? Правильно, могут верхом, а могут и иначе. Я бы, на месте хана, бросил бы основную конную массу на одну баррикаду и проломил бы ее, после чего атаковал остальные баррикады с тылу, после чего все было бы кончено. Даже, если где-то возникнет очаг сопротивления, мчащиеся по улицам всадники, скорее всего, легко всех разгонят. Ополченцы кинутся к своим домам, речники побегут на корабли, а солдат не хватит, чтобы перекрыть все улицы. И представьте, орда готова к атаке, и тут хану докладывают, что с тылу, по всем улицам, двигаются непонятные телеги с пушками и солдатами. Что сделает хан? Верно, отложит атаку и пошлет разведчиков и или поедет сам. Что он увидит — медленно ползущие телеги, перекрывающие собой всю ширину улицы, скрепленные между собой крючьями или цепями, в середине такого маленького вагенбурга катится пушка, солдаты, укрывшись за щитами, медленно толкают телеги вперед. По дворам и огородам, между улицами, двигаются еще солдаты, чтобы никто не проскочил по дворам. Что вы будете делать на месте хана Бакра? Атаковать? Где, в каком месте? Бить по баррикадам и лезть в ловушку? Сомневаюсь. Мне кажется, что степняки инстинктивно попытаются пробиться вон из города, а значит атакуют какой-то из вагенбургов. Как атаковать. Телегу, поставленную вдоль, да еще и крепленную, торчащими во все стороны, рогатинами, не перепрыгнешь, да еще пушка бьет в упор картечью с стрелки из-за телеги, и из-под телеги стреляют. Растащить телеги под огнем тоже невозможно. Ударить с тылу не получится. Наши вагенбурги будут нести над собой яркий флажок на высокой палке и держать равнение. Допускаю, что по садам и огородам смогут прорваться отдельные всадники, но ударить плотной конной массой через дворики крестьян никак не получится. Да и то, то из степняков, кто сумеет вырваться, они явно будут думать о своем спасении, а не об ударе с тылу, следовательно, будут удирать в степь, где их встретит наш конный эскадрон, разделенный на пять взводов, коих хватит, чтобы справиться с одиночками.

— Вот такой план боя, господа. Предлагаю перейти к критике, готов выслушать замечания и поправки. — я сделал шаг назад от стола с картой, показывая, что готов перейти к обсуждению.

Поправки и споры, конечно, были. Мои командиры прекрасно знали, что дельное замечание или проработанный план может послужить хорошим подспорьем для дальнейшего продвижения по карьерной лестнице, которая для многих вчерашних и сегодняшних унтер-офицеров казалась такой крутой и высокой, что у многих голова кружилась от перспектив.

Предложения занять оборону по периметру и отбивать атаки степняков, а потом перейти в контратаку я отмел из высших государственных соображений. Это хан мог отойти и попытаться напасть завтра или после завтра, мне же надо было возвращаться в княжество, объединять свои территории связью и дорогами, отбивать у «наглов» Рудный, да и слова богини, что в поселке Свободный тревожно не давали мне покоя. Поэтому я хотел покончить с ханом завтра. Так и не дождавшись от командиров альтернативы моему плану, я волевым решением утвердил его и дал команду готовиться.

Так как я считал, что главное в руководителе — уметь делегировать свои полномочия, я раздал поручения всем присутствующим на совещании, после чего двинулся к княжескому дворцу — мне было необходимо решить еще и личные дела.

Во дворце во всю шла уборка — местные женщины вместе со служанками Гюлер собирали осколки стекла и прочий мусор, отмывали кровь, выковыривали пули из стен. Я, любезно кивая в ответ на поклоны, поднялся по лестнице на второй этаж. Там, в одной из комнат, в кресле, в обнимку со своим «винчестером», сидела Гюлер и читала книгу.

Сегодня девушка была одета во что-то восточное, чему я пока не знал названия и не смущала меня открытыми плечами и ложбинкой между грудей.

— Добрый день, княжна. — я коротко поклонился, замерев на пороге.

— Добрый день, господин. — Девушка отложила книгу встала и грациозно поклонилась, скромно опустив глаза к полу: — Не надо называть меня княжной, развод лишил меня этого титула.

— Но вы дочь хана, а это примерно соответствует…

— Моя мать…- голос Гюлер зазвучал глухо и зло: — Была пятой женой хана Бакра, ее отравили после моего рождения.

Отец…- как будто выплюнула девушка: — Потом рассказывал, что ее убили другие жёны, но я знаю, что мою мать отравили по приказу отца, потому, что родилась я, а не сын, а повитуха сказала, что моя мать не сможет больше выносить ребенка. Меня отдали в семью простых пастухов, которые голодали почти каждую зиму. Вспомнил о моем существовании отец только год назад, когда решил породниться с Слободаном. Меня нашли, забрали из той семьи и отвезли в Хорасан или Афганлэнд, где в городе Кандагар, в английской миссии из меня год делали леди. Так как английские воспитатели считают нас всех двуногими обезьянами, то знания в меня вбивали палками и розгами. В день свадьбы отец первый и единственный раз назвал меня «моя дочь». Поэтому, мой господин я не княжна, я вообще никто.

Глава двадцать четвертая.

— Ладно, это дело прошлое…- сменил я тему, неприятного обоим, разговора: — Госпожа, боги одобрили наш брак, поэтому я прошу вас стать моей женой. Как вы и просили, этот дом является моим свадебным подарком, единственное только… Прошу подождать немного.

Я присел на мягкий пуфик, ушел в себя. При обороне дворца от речников-мародеров выявилась его огромная уязвимость — огромные окна по всему периметру стен, с учетом вечного дефицита бойцов, это приходилось учитывать. Если бы можно было заминировать широкую лестницу, ведущую на второй этаж. Минировать ничего я не стал, лишь подготовил ускоренное, практически мгновенное окисление гвоздей, которые и крепили массивную деревянную конструкцию, выведя ключ запуска заклинания на углубление в стене, которое прикрыл осколком стекла, что подобрал внизу, на первом этаже.