В мгновение ока обменявшись идеями с Эммой и придя к совершенно одинаковому решению, я как стоял, так и провалился на этаж ниже, пробурив найниитовыми дисками достаточное широкое отверстие в полу и рухнув вниз, словно в полынью.

Уже там я выровнялся, стремительно метнулся в ту часть коридора, где этажом выше из последних сил пытались выжить чьи-то дети, и недовольно нахмурился, обнаружив, что с этой стороны их ауры почему-то были не видны.

Видимо, в потолке какой-то спецматериал использовался, который блокирует магию и не позволяет увидеть ее обычным зрением. Ничем иным я не мог объяснить тот факт, что ни раньше, ни сейчас погибающих детей вторым зрением так и не заметил. Зато полностью магический спектр необычным препятствием не смутился, поэтому чужой щит я смог увидеть достаточно хорошо. И, примерившись, таким же нехитрым способом, как и раньше, всего несколькими движениями найниитовых дисков вырубил… буквально выпилил в потолке широкое отверстие.

Бу-ух!

Даже не глянув, куда грохнулся выпиленный мною кусок плиты, я поднялся выше и осторожно заглянул в получившееся отверстие.

— Эй, малышня, вы как?

На меня в ответ уставились две пары диковато расширенных глаз.

И правда, мальчишки. Двое. Лет девять-десять навскидку. Чумазые, в драной одежде, с ног до головы покрытые пылью и мелкой каменной крошкой, так что ни цвета кожи, ни цвета волос толком не разглядеть. Зато, несмотря на юный возраст, оба были с личными браслетами, причем весьма навороченными, правда с разбитыми и погасшими экранами. Похоже, непростые мальчишки. Впрочем, простые в элитных столичных отелях и не живут.

У того пацана, что постарше, все лицо было испачкано подсохшей кровью, которая, похоже, натекла из рваной раны на лбу. Второй вроде был целым. Только смотрел совсем испуганно, как будто вместо меня к ним в гости пожаловал злобный дарнам.

— Вы кто? — шепотом спросил он, вопреки всему, не кинувшись ко мне сразу, а наоборот, шарахнувшись прочь, словно я и впрямь был похож на пещерного монстра.

Впрочем, ниша, в которой их заперло, оказалась совсем маленькой. Даже сжавшись в комок и низко пригнувшись, пацан едва мог сидеть на полу. Второй же и вовсе лежал на животе, наполовину скрытый камнями. Причем, судя по данным с модуля, ноги у него были завалены почти до самых бедер. И лодыжки сломаны. Так что без меня ему точно отсюда не выбраться.

Щит, кстати, держал тоже он. Целых пол-рэйна. Или даже больше.

— Все вопросы потом, — распорядился я, поняв, что сил у маленького мага почти не осталось. — На выход. Живо. Сперва ты.

Я протянул руку к здоровому мальчику.

— Как тебя зовут?

Тот поколебался, кинул испуганный взгляд на… наверное, брата? И только когда тот кивнул, неохотно протянул руку.

— Люк.

— Скайуокер, что ли? — не сдержался я. Но тут же понял, что сморозил глупость, ведь это имя точно было на Найаре неизвестно.

— Держись крепче, — скомандовал я, перехватывая изящные, совсем еще детские и по-птичьи тонкие запястья. — Ложись на живот. Соскальзывай, как по горке, а я подхвачу. Понял?

Мальчишка судорожно вздохнул, зажмурился, но все же не стал противиться, поэтому из дыры я достал его достаточно легко. После чего аккуратно спланировал вниз, поставил обалдевшего пацана на пол и, во второй раз взмыв на дисках под потолок, озабоченно взглянул на второго мальца.

«Эмма, подстрахуй. Его щит сейчас погаснет. И обезболь, пожалуйста, парня, пока он сознание не потерял».

Подруга, которая и без того уже поставила свой собственный щит вокруг несчастного пацана, заверила меня, что завал в любом случае не рухнет, даже если мне вдруг вздумается долбить по нему молотком. А затем без напоминаний начала поглощать те камни, которые придавили мальчику ноги и мешали ему выбраться.

— Давай, — протянул я руку, как только Эмма сообщила, что места для перемещения достаточно.

Мальчик, который все эти несколько мгновений смотрел на меня со все возрастающей тревогой, вдруг мотнул головой.

— Н-нет. Не могу.

— Больно не будет, — пообещал ему я. — Ты лежишь, я тяну. Я знаю, у тебя лодыжки сломаны, но мы все сделаем быстро и аккуратно. Ты даже ничего не почувствуешь.

— А вы сможете? — прошептал мальчишка, вскинув на меня слабо загоревшийся взгляд. — Я ног уже не чувствую, но знаю, что как только вы дернете, боль вернется. А у меня сил больше не осталось. Я не смогу себя исцелить.

— Не страшно. Целителей мы тебе найдем. Не переживай, ты все сделал правильно. И себя спас, и брата прикрыл. Ты — герой. А теперь доверься мне, ладно? Все будет хорошо, обещаю. Я вас обоих отсюда вытащу.

Мальчишка на одно бесконечно долгое мгновение замер, словно отчаянно колеблясь и не зная, можно ли мне верить, но потом как-то по-взрослому наклонил голову и закрыл глаза, одновременно протягивая грязную ладошку.

«Болевые рецепторы субъекта заблокированы, — тем временем отрапортовала Эмма, позволив мне начать действовать. — Места переломов временно зафиксированы найниитом. Но мальчику требуется медицинская помощь. Его дар почти истощен».

Я вместо ответа осторожно потянул пацана на себя. Тот заранее скривился, стиснул зубы, ожидая, когда по телу стегнет немилосердная боль. Но пока он думал, боялся и готовился к худшему, я успел подтащить его к себе, после чего обхватил за плечи и грудь, выудил из дыры, словно удачливый рыбак — крупную рыбину. И лишь в самый последний момент подхватил безвольно болтающиеся ноги мальчика, чтобы дополнительно не поранить.