— Моя племянница у вас? — сразу перешел к делу аристократ.

— У меня.

— Зовите ее сюда. — Гаркнул он.

— Не припомню, когда это стал вашим слугой, — я посмотрел графу в глаза.

Тот воинственно засопел, но положение спасла Дарья, которая, услышав голос дяди, вместе с Нечаевым вышла из гостиной.

— А вот и ты, голубушка. — Бобринский упер руки в круглые сальные бока. — Не совестно тебе ночь проводить в доме чужого мужчины, да еще и не одного! — злой взгляд графа обратился к Нечаеву. — Не ожидал от вас такого, Петр.

— Давайте не делать поспешных выводов, граф, — попытался снизить градус атмосферы Нечаев.

— Я сам решу, что и когда мне делать, молодой человек! — пискляво рявкнул Бобринский. — Сегодня утром ко мне приезжал отец Иоанн и рассказал такое… мне даже стыдно об этом говорить. — Он указал толстым пальцем на смутившуюся Дарью. — Колдовство в Божьем месте! Ты в своем уме, девчонка?! Сама во грехе, словно блудница, так еще и на мой род тень свою смрадную бросаешь!

— Граф, вы забываетесь, — я сделал несколько шагов и встал между Бобринским и опустившей глаза Дарьей.

— ЧТО!? — граф побагровел от ярости.

— Никто в моем доме не смеет хамить моим гостям, — холодно процедил я сквозь зубы.

— Да как ты смеешь, нищий мальчиш-ш-ш… — Бобринский прикусил язык, так как появившаяся у него за спиной Дея приставила к горлу графа свой нож.

— Только скажи, барин, — мелодично произнесла цыганка.

— Святые угодники, — стоявший у стены Прохор чуть не осел на пол.

— Дея, не нужно, — спокойно сказал я.

Цыганка убрала нож и молча отступила назад.

— Так вот как ты обращаешься с гостями? — Бобринский потер горло в том месте, где его секунду назад касалась холодная сталь.

— Отнюдь. Вас я не звал, — напомнил я зарвавшемуся дворянину.

— Дядя, — Дарья вышла из-за моей спины. — Я не хотела ничего дурного. У меня не было выбора…

— Выбор есть всегда. — Отчеканил Бобринский. — Мне надо было сразу отдать тебя в монастырь.

— Граф…

— Не встревайте, молодой человек! — осадил Нечаева Бобринский.

Я заметил, как глаза Петра опасно сузились. Но он быстро взял себя в руки и продолжил с неизменной вежливой улыбкой.

— Графиня Полянская выполняла важное поручение.

— Оставьте ваши сказки для наивных барышень на балах, — не унимался Бобринский.

Дарья попыталась что-то сказать, но он прервал и ее.

— Чтобы ноги твоей в моем доме больше не было, распутная… — зарычал он, поднимая руку.

— Слушай, ты, — я быстро подошел к Бобринскому, схватил его за грудки и приподнял над полом. — Заткнись и вали отсюда. — Стоило мне разжать пальцы, как грузный мужчина едва не упал.

Бобринский попятился и уперся спиной в двери.

— Ты… ты об этом еще пожалеешь, — севшим голосом прохрипел он, пытаясь нащупать за спиной ручку.

— Если хочешь, можешь вызвать меня на дуэль, — предложил я.

Граф Бобринский лишь обжег меня злобным взглядом и выскочил наружу, хлопнув дверью так, что с потолка посыпалась побелка.

— Вам бы ремонт сделать, граф, — посоветовал мне Нечаев.

— Да, не помешает, — согласился я. — Прохор, там, в гостиной два конверта с деньгами. Возьми, сколько надо и займись вопросом.

— Агась, — дворский шумно сглотнул и покосился в окно, где взревел мотор, и автомобиль унес красного от злобы Бобринского прочь.

— Свободен, — сказал я Прохору и тот, поклонившись, ушел.

— Господа, — севшим голосом произнесла Дарья. — Я прошу простить меня за то, что вы стали невольными свидетелями этого разговора. И вы, граф, — она посмотрела на меня подернутым слезами взглядом. — Простите, за грубость дяди.

— Ваш дядя узколобый идиот, — отмахнулся я, — который не видит дальше своего носа.

— И все же, он мой дядя и опекун. Был… Теперь я даже не знаю, что делать.

Впервые я увидел Дарью настолько растерянной. Даже перед лицом обезображенного личинкой сектанта она не выглядела настолько потрясенной. Слова дяди выбили у девушки почву из-под ног, и теперь она словно падала в неизвестность, которая пугала и обескураживала ее.

— Оставайтесь у меня столько, сколько пожелаете, — предложил я.

— Но… — Дарья захлопала ресницами. — Благодарю за столь щедрое предложение, граф, но я не хочу стеснять вас.

— Какое стеснение? Здесь достаточно комнат для пары десятков человек. Дея подготовит тебе покои.

— Будет исполнено, барин, — цыганка склонила голову.

— Я даже не знаю, когда и куда смогу съехать. Мой визит может затянуться надолго, — несмотря на ее слова, Дарья хотела остаться — это было видно по ее глазам.