Так. Прикинем. Семь человек. Достаточно света, чтобы я мог поймать их взгляды, а значит, никаких проблем для моего дара нет. В другой ситуации стоило бы подумать, как сделать ноги, но, что удивительно, в текущей ситуации я практически не переживал, что что-то может пойти не так.

В крайнем случае, просто выпущу на волю Барбоса, и пусть они тут сами с ним разбираются. Учитывая, сколько он уже сидит в кольце, должно быть, мерзавец жутко голодный. Отпущу его тут, так он не только этого толстяка с его кодлой слопает, так ещё и местный запас пельменей ополовинит. Если вообще всё не сожрёт подчистую.

Я приготовился отдать приказ, мысленно уже формулируя нужную последовательность фраз, как ситуация резко изменилась и без моего вмешательства.

Коршунов что-то достал из-под полы своей куртки и показал ЭТО Гавриловичу.

Что любопытно, тот сразу же перестал орать.

— Узнал, да? — усмехнулся Влад и второй рукой бросил что-то на стол. Непонятный предмет упал на деревянную столешницу, подпрыгнул по ней и замер у самых рук толстяка.

Присмотревшись, я понял, что это нечто вроде небольшого стального кольца с коротким штырьком.

После нашего ночного забега с Марией и знакомства с Серебряковым мне не потребовалось много времени, чтобы понять, чем именно являлся небольшой продолговатый цилиндр с изогнутой скобой на боку. Как раз эту скобу Влад сейчас и прижимал пальцем.

— Термобарическая осколочная граната, — пояснил он и добавил: — Имперская ОТБГ-6, если быть скрупулёзно точным. Радиус поражения десять метров. Учитывая, что я взял её из ящиков с вашим же товаром, думаю, нет нужды пояснять, что случится, если я случайно уроню эту штуку тут на пол.

— Поганый щенок… — словно раздувшийся от злости удав, прошипел Гаврилович, а затем повернулся к своим людям. — Почему их не обыскали?!

— Шеф, мы проверили их, как обычно на входе в коридор. Рамка детектора не показала ничего металлического и…

— Пасть закрой, — рявкнул на подчиненного Гаврилович и повернулся в нашу сторону. — Думаешь, это тебя спасёт?

— Он думает, что жить вы хотите не меньше, чем, очевидно, оторвать ему голову, — проговорил я, после чего повернулся в сторону Коршунова. — Слушай, при всём уважении… Ты не мог раньше сказать, что собираешься меня подорвать этой хреновиной?

Влад посмотрел на меня с сожалением на лице, пожал плечами.

— Сожалею. Я это, так сказать, на крайний случай принёс. Если беседа вдруг станет не самой приятной.

— И в таком случае ты решил сделать её неприятной вообще для всех?

Так, Саша. Вдох. Выдох. Спокойно. Повернулся к Гавриловичу.

— Слушайте, — начал я, — понимаю, что он вас бесит. Он и меня уже немного подбешивает, если честно. Но давайте по-честному. Убьёте его — и мы все тут сдохнем. А у меня…

Я вдруг понял, что едва не ляпнул, что меня дома ждут. Ага. Сестра и сумасшедшая альфарка. Угу. Молодец, Саша. Чёт я устал за сегодня.

— У меня дома собака не кормлена, — на ходу исправился и даже почти не соврал. — Так, может быть, вам лучше выслушать его?

Моё предложение заставило лицо Гавриловича скривиться так, будто он только что лизнул самый кислый лимон в мире.

Вообще ситуация из крайне накалённой вдруг стала какой-то… вялой. Другого слова я даже подобрать не могу. Один из бандитов по-прежнему скулил, попав своей ладонью и оружием в смертельный капкан хватки Михаила. Или Валеры. Да пофиг… Другие водили стволами из стороны в сторону, будто не могли решить, в кого именно им стрелять первым. В огромного громилу или в парня с жуткой гранатой в руке.

При этом, судя по выражению их лиц, когда Коршунов достал эту штуку, последствия от её применения в замкнутом пространстве могли быть самыми плохими. Очень неприятными для всех присутствующих, если верить преобладающему страху в эмоциях.

Видимо, оценив всю непривлекательность данного предложения, Коршунов решил сделать ход.

— Ну, раз мы тут немного остыли, думаю, вам следует ознакомиться вот с этим, — сказал он, второй рукой достал из кармана небольшую красную флешку и бросил её на стол перед Гавриловичем.

— Что это? — тут же спросил толстяк, подозрительно глядя на замерший на столе перед ним предмет.

— Доказательства того, что Чингиз воровал деньги из вашей кассы, — ответил ему Влад.

— Враньё, — выплюнул толстяк. — Чингиз — мой свояк. У семьи он красть не стал бы!

— Да что ты, — усмехнулся Влад. — Партия год назад и ещё одна шесть месяцев спустя. Ничего не напоминает?

Мне это ничего не напоминало. Но, судя по мрачному выражению на лице Гавриловича, он, очевидно, понял, о чём именно идёт речь.