— Мы собираемся заключить мир?

— Любая война им заканчивается, — кивнул Егоров, — Великая принцесса Ливорская желает завершить вражду с Ригасом как можно скорее. Но помни, Йолика, никому ни слова.

— Разумеется, Игорь, можешь мне довериться, — убедительно произнесла графиня Чемезская, — Тебя генерал Моснорский зовёт.

— Я слышу. До завтра, — попрощался Егоров.

Попаданец слегка пожал девушке локоть и, пропустив её вперёд, обернулся к шедшим позади Майену, Лойму и графу Ридноку Кесп-Тилскому, с которыми постоял ещё некоторое время, обсуждая завтрашний день, прежде чем удалиться в свой шатёр, уже разбитый янычарами неподалёку от круглого озерка, живописного, но загаженного ригасцами за долгое время своего здесь стояния.

В девятом часу утра, после завтрака армия Гирфеля начала движение к Дугаю одной, вытянувшейся на пару километров походной колонной.

В этот раз впереди, сразу за разъездами егерей поехали приарские кирасиры, дружно грянувшие понравившуюся им больше других маршевую песню про Марусю, лившую слёзы при расставании с любимым Ванюшей. «Кап-кап-кап…» разносилось по лесу и полянам не менее задорно, чем в кинофильме «Иван Васильевич меняет профессию».

Ехавший позади кирасир маршал с удовольствием слушал песню из родного мира и вспоминал забавные сценки из той комедии. Рядом с Игорем, оттеснив иск-магов, двигались Майен и Лойм. Римм Зорн в это время следил за порядком в арьергарде.

— Жаль, что младший виконт Дугайский был в одной из тех групп, которым вчера удалось вырваться из нашего кольца, — сказал граф Моснорский.

Егоров отправил одного из янычар с приказом для генерала Римма направить три пехотных полка по дороге, развилку с которой он в этот момент проезжал — если верить карте, этот путь также выведет к Дугаю, только севернее — и ответил на слова соратника:

— Такое случилось, потому что кое-кто, вместо того, чтобы подумать и направить егерей создать внешнее кольцо оцепления, лихо махал мечом, укладывая ригасцев как дрова в поленницы.

— Я подумал, Игорь, — Майен понял, в чей огород был запущен камень, — Те отряды, которые смогли пробиться через строй кавалеристов, разделались бы и со вставшими на их пути легковооружёнными пограничниками. Так что, мы решили, что в бою от егерей будет больше толка. Сам видел, как тяжело пришлось сдерживать такую большую массу ригасских вояк. Не онагры, ещё не известно, как прошло бы сражение. Лойм?

— Да он просто нам завидует, граф, — усмехнулся старый товарищ землянина, — Игорь, слово чести, не мы на тебя кандалы надели. Веришь?

Все трое рассмеялись. Не столько из-за остроумия своей пикировки, сколько по причине хорошего настроения. Пусть впереди ещё предстояло немало дел по принуждению Ригаса к дружбе, но начало оказалось весьма успешным. Оставалось только так и держать в том же духе.

Города они достигли перед самым полуднем.

— До Гирфеля не дотягивает, но наших городов раза в два поболее будет, — вслух озвучил результат своей оценки Дугая попаданец, — Одно дело ушами слышать, а другое — своими глазами увидеть. Впечатляет.

— Не скромничай, Игорь, — Лойм выехал чуть вперёд, — Твой Приар разросся так, что вместе с предместьями наверняка не уступит этому, — генерал показал плёткой в сторону второй столицы Ригаса, — я уж не говорю про твой Техноград. Заметили, что нас не ждут? Ворота закрыты.

— Ничего, мы ригов научим радушию, — пообещал граф Майен Моснорский, — Так ведь, маршал?

Более, чем одиннадцатитысячная армия графа Приарского была в состоянии захватить Дугай, несмотря на расквартированные внутри городских стен войска, графскую дружину, стражу, многочисленное ополчение и не менее двух десятков иск-магов.

У Игоря при себе сейчас имелось вдвое большее количество одарённых, не считая владетелей графств. Даже юная Йолика могла применить пару боевых заклинаний, а жадный граф Кленский обладал даже Землетрясом.

Вот только, осада города заняла бы очень много времени, продовольственных запасов в нём наверняка много, на защитников хватит с избытком, а о всякой бедноте никто и не станет заботиться. Сыта она или умирает с голоду, никому из власть придержащих не интересно.

Захват Дугая штурмом, с учётом продолжительности усилий на разрушение стен, длился бы около пяти дней. Но при этом Егорову пришлось бы пожертвовать почти четвертью своей армии, а к такому землянин готов не был. Отсюда и принятое им решение, достаточно негуманное, использовать напалм и катапульты для доставки зажигательного вещества внутрь городских стен. Выбор перед Игорем стоял простой — или сберечь жизни своих солдат, или чужих горожан. Конечно, попаданец предпочёл первое, хоть и с нелёгким сердцем.

Сперва, правда, графу Приарскому предстояло найти место силы Древних в окрестностях осаждаемого города, и маршал оказался прав, площадка для пространственных перемещений вскоре им была обнаружена, причём, совсем рядом с придорожным трактиром «Капустин яр», расположенном в трёхста метрах от южных ворот, в котором временно разместился штаб гирфельской армии.

Как любой солдат, немало повоевавший далеко от цивилизации, Егоров научился ценить простые житейские радости и предпочитал уют походной романтике. Поэтому, скромничать попаданец не стал, заняв самый дорогой номер, при том, что большую часть времени он собирался провести вне ближайшей округи Дугая.