Я поднял склянку, ощущая, как сквозь перчатки липнет что-то противное. Запах ударил в нос — смесь тухлых яиц, бензина и носков, пропитанных потом после марш-броска через какое-нибудь болото.

— Пахнет паршиво, — скривился я, встряхивая склянку. Глаз тритона вынырнул на поверхность.

— Сыворотка правды, — Кайло щёлкнул кастетом по столу. — Солжёшь — твоя селезёнка вылезет через ухо танцевать тарантеллу. Вопрос: ты действительно ненавидишь Первых?

Я мог силой заставить Кайло служить мне. Я мог быстро сбить с него спесь и перебить всех подпольщиков в округе. Но мне нужны были люди. Надежные люди. А таких можно было приобрести только через взаимное доверие.

Я сделал глоток. Жидкость поползла по горлу, словно живой слизняк, оставляя за собой след из жжения и вкуса прокисшей малины. Внутри всё вспыхнуло — Власть рванула в жилы, сжигая яд.

— Да, — я причмокнул, демонстративно облизнув губы. — Мечтаю об их падении.

Кайло впился взглядом, будто пытался просканировать мои зрачки через веки. Его рука дрогнула — вдруг потянулась к пистолету, но остановилась.

— Лгал бы — твой труп уже пузырился бы, как суп в микроволновке, — буркнул он, резко дёрнув плащ. — Хорошо… Значит, ты ищешь семьи, которые знают о Дани? Тогда слушай…

Я внимательно посмотрел на Кайло. Подпольщик продолжал выдерживать многозначительную паузу. Затем он улыбнулся и развалился в кресле, словно кот, объевшийся сметаны. Сигара, выуженная из ящика, как по волшебству возникла у него в зубах и задымила едким ароматом горелых листьев. Он затянулся, выпустив кольцо дыма, которое поползло к потолку, цепляясь за паутину из проводов и подтеков ржавой воды. Тень от лампы-черепахи — чудовищного гибрида рептилии и паяльной лампы — извивалась по его лицу, превращая редкие шрамы в живых существ: один напоминал скорпиона, замершего у виска, другой — пиявку, присосавшуюся к скуле.

— Хочешь, чтобы я из тебя все дерьмо выбил? — поинтересовался я у пижона.

— Ладно-ладно… Семья, которая знает о Дани… — он выдохнул колечко дыма, смешав его с паром, что поднимался от склянки с сывороткой. — Обитает в столице. Зовут их Вейраны. Живут в квартале Хрустальных Шпилей, под видом торговцев иномирным антиквариатом. Сами-то они являются послами от своего мира, но еще и приторговывают древностями. Но… — его губы искривились в подобии улыбки, — если сунешься в столицу со своими манерами, тебя сожрут раньше, чем спросят имя.

Я выгнул дугой бровь, а лидер повстанцев провел рукой по столу, и между нами выросла проекция главного города Первых. Я ухмыльнулся, разглядывая голограмму, мерцавшую над столом. Город парил в небе, словно осколок разбитой планеты, опутанный мостами из света.

— И как я их найду? Пойду по запаху старины? — игнорируя издевку в голосе собеседника, спросил я.

Кайло швырнул на стол медальон — ржавый диск с изображением трёх лун.

— Пароль: «Роса Элизиума горчит». Скажешь это в таверне «Космический рейнджер» и либо получишь ответ, либо нож в рёбра. Зависит от того, как ты это скажешь…

— Очаровательно, — я сунул медальон в карман, чувствуя, как тот греет кожу сквозь ткань. — А теперь, товарищ лидер, просвети дикаря. Что это за мир? Как ударить по Первым, чтобы им было больно?

Кашель Кайло перерос в хриплый смех. Он швырнул сигару в склянку с сывороткой, жидкость зашипела, выбросив фонтан пурпурного пара.

— Этот мир не имеет своей орбиты. Он плавает по галактикам, как космический лайнер. А первые… — он встал, и его плащ зашуршал, как змеиная кожа. — Они не из нашего времени. Не из нашего пространства. По легендам, пришли через некий Разлом, когда Монархи ослабли. — Его глаза мрачно сверкнули золотом. — Их технологии — это магия, которую мы даже постичь не можем. Порвут пространство, чтобы пройти метр, но для них это — как для тебя дверь открыть. А нам… — он пнул ящик с провизией, и оттуда выкатилась банка с надписью «Тушенка второго сорта», — оставили дирижабли. Ржавые консервные банки с пропеллерами. Ничем не делятся, ублюдки… Последние соки вытягивают из миров третьей вселенной.

— Вот и верь после этого в прогресс и добрую волю гегемонов, — я откинулся на стуле, который заскрипел, словно живой. — И все-таки… А если я захочу устроить им… перекур?

Кайло резко наклонился, упершись ладонями в стол. Между нами завис нож, воткнутый в дерево по самую рукоять.

— Тогда в этом деле тебе помогут мои друзья, что плотно осели в столице. Дорогу к ним спросишь у бармена в таверне. — Он со стуком на стол положил металлическую фишку, испещренную символами, похожими на следы когтей. — Это право на аудиенцию с главой Подполья. Просто покажешь жетон и все поймут, что тебе можно доверять.

— Конспирологи, — фыркнул я и сунул фишку за голенище сапога. — Теперь я бы хотел, чтобы ты одолжил мне денег. Много не нужно. Сколько стоит билет до столицы?

Лицо Кайло дернулось неприязнью…

— Ты… громишь арену, убиваешь моих людей, — он заговорил медленно, словно слова резали ему горло, — калечишь Шивана, который стоил мне годового запасапланетарных кристаллов… И сейчас клянчишь деньги?

— Не клянчу. — я сжал кулак, и цепь на его шее слегка вспыхнула, превратившись в раскаленную спираль. Кайло завыл, царапая кожу, но металл уже впился в плоть, шипя и оставляяболезненные узоры. — Это будет твоей компенсацией за моральный ущерб и недоверие к моей персоне.