— Я неправильно выразился, — сказал вдруг Сиятельный Маркиз. Я благосклонно кивнула, приготовившись к извинениям, но вместо оных получила следующее, — вы не притягиваете неприятности, Ара Самара. Вы их создаете.

— Протестую! — я так и подпрыгнула на сиденье. — Какие это неприятности я, по-вашему, создала?

— Ну, во-первых, любовное зелье, — принялся загибать пальцы Сиятельный Маркиз. — Во-вторых, ваши печеньки, которые едва не подвели вас под суд повторно. В-третьих, цветущие ворота генерала, которые он вам простил только для того, чтобы не привлекать к себе больше внимания, чем вы ему обеспечили. В-четвертых, недоразумение с вишневой настойкой, которое только чудом разрешилось благополучно. В-пятых, ваши картинки, которые, попади они в руки какого-нибудь цензора из департамента культуры, могли бы здорово подпортить вам жизнь. В-шестых…

— Ах, Ар Крант, довольно! — прервала я его. И добавила, бросив на него косой взгляд. — Кто бы мог подумать, что вы такой… горепамятный.

— Горепамятный? — задрал брови Сиятельный Маркиз.

— Ну не злопамятным же вас назвать! — всплеснула я руками.

— Ара Самара, — сказал мне Ар Крант, — я просто хочу, чтобы впредь вы были более аккуратны в своих действиях. И прежде, чем решиться на какую-либо авантюру, сначала посоветовались со мной.

Ройза расцвела единорожиками, пони и радугами. Я подозрительно сощурилась на Сиятельного Маркиза:

— Советоваться с вами чтобы зачем? Чтобы вы запретили мне что-то делать?

— Ну что вы, Ара Самара! Чтобы я, в свою очередь, мог предпринять некоторые меры для минимализации ущерба последствий ваших, собственно, действий.

— Подстелить соломку? — догадалась я.

— Чтобы это ни значило, — согласился Сиятельный Маркиз, — поверьте, Ара Самара, я буду чувствовать себя гораздо лучше, если буду знать, что вас снова не потащат за что-либо под суд.

— В первый раз меня под суд потащили вы, — застенчиво напомнила я.

— И я не хочу проходить через это снова, — откликнулся он.

Тут я тоже расцвела единорожиками и прочим разноцветным. Потом снова сощурилась:

— Вы не хотите проходить через это, потому что переживаете за меня или потому что в тот раз это было так ужасно, что вы не хотите повторения?

— Первое, Ара Самара, — отозвался Сиятельный Маркиз, — я не хочу, чтобы с вами случилось что-то неприятное, потому что я за вас переживаю.

Ах, как это было мило! Может… кхм, может, сейчас самый момент, чтобы приоткрыть карты и признаться ему в своей симпатии? Ведь, наверное, более подходящего момента уже не будет!

Только я открыла рот, как:

— Приехали.

— Уже?! — поразилась я. — Как так-то?

— Прошло пять часов, — пожала плечами Ройза, вылезая.

— Как пять?! — удивилась я. — Ведь в этот раз я не спала!

— Нет, — согласилась она, — но четыре часа из пяти вы выговаривали Ару Кранту за то, что он сбежал от Таттары Таттам.

— Ах…

Значит, я отчитывала его не четыре раза — четыре часа. Ох, и велико его терпение! Надо б подсластить ему пилюлю. И, стоя перед каретой, я «вспомнила»:

— Ах, Ар Крант! Помнится, вы говорили, что любите лимонные пирожные. Так вот. Я… купила вам несколько!

И я торжественно вручила Сиятельному Маркизу бочку с лимонными пирожными. Сиятельный Маркиз моргнул, затем рассмеялся:

— Ара Самара, вы в своем духе! Зачем же было покупать так много?

— Ах, бросьте, тут всего ничего… Но… вам нравится?

Ар Крант откусил кусок пирожного и улыбнулся:

— Они восхитительны.

Ух, еще чуть-чуть — и я от счастья просто взлечу!

— Что ж, наслаждайтесь, — улыбнулась я, — увидимся завтра, Ар Крант! Спокойной ночи!

— Спокойной ночи и вам, Ара Самара.

— Вернулся. Долго же тебя носило. Без вас с пигалицей тут было скучно. Что это ты ешь?

— Лимонные пирожные. И не называй ее пигалицей, у нее хороший, среднеста…

— Погоди-ка… Ты сказал «пирожные». С каких это пор ты ешь пирожные? Ты же не любишь сладкое!

— Теперь люблю.

— С какой это стати? Откуда они у тебя? Что это за странная улыбка. О нет, только не говори, что ты сошел с ума! Саром! Саром, беги сюда! Крант ест сладкое! Саром!..

МАРКИЗ ВИ КРАНТ. День 14.

Всю ночь мне снился Сиятельный Маркиз. И что же он, шалунишка такой, вытворял в этом сне! То пуговицу на манжете расстегнет, якобы невзначай, то улыбнется нескромно, то вдруг скажет бархатно «Я переживаю за вас, Ара Самара!» Ух, аж мурашки по коже! Никогда ранее мне не снились такие горячие сны, как этот!

Проснулась я, в общем, в прелестнейшем настроении, и сразу кинулась к письменному своему столу, чтобы зарисовать эту манжету без пуговицы, улыбку нескромную и взгляд томительный да соблазнительный. Закончив все три картиночки — по одной фишечке на каждой — я станцевала на радостях кан-кан и достала записную свою книжицу, чтобы свериться еще раз по плану. Должна отметить, классная это была идея — написать план. Но еще класснее — вычеркивать из этого плана выполненные задачи. Вот и сейчас я с огромнейшим удовольствием провела линию по «Привезти ему десерт» и вцепилась глазами в «Сварить полезное зелье».