С почти незаметной вспышкой оно проникло в плетение Долгорукого, там что-то вдруг заискрилось, а после ослепительно вспыхнуло, и я как в замедленной съемке увидел, как Всеволод с жуткой гримасой боли на лице летит в одну сторону, а его оторванная рука — в мою.

Я чуть было не отшатнулся от неё, но тут же переборол свою брезгливость, поймал руку, и кинулся к упавшему идиоту. Как бы я его ни ненавидел, но сделать его калекой я вовсе не хотел. Да и помереть он мог от болевого шока. Защита арены не работала, а следовательно, и все артефакты, которые должны были следить за показаниями здоровья соперников и лечить в случае необходимости, скорее всего, не работали тоже. Тут ещё где-то рядом должен был находиться дежурный целитель, но учитывая, что творилось на трибунах, я был уверен, что он сейчас очень занят.

— Как он там? — полюбопытствовал я у целителя, который вчера уехал вместе с Долгоруким в больницу на скорой. Не то чтобы меня сильно волновало здоровье того идиота, но не хотелось бы, чтобы он из-за меня стал инвалидом. Он, конечно, сам виноват, но мне было бы некомфортно, если бы он всё же лишился руки. И слово «некомфортно» лучше всего описывало мои чувства. Никакой вины я за собой не чувствовал, как и сильных переживаний по поводу этого придурка, но не мог сказать, что мне было совсем уж на него наплевать.

— Жить будет, — обнадёжил меня ещё совсем молодой целитель, который только в тот году выпустился из университета, — Очень вовремя ты ему культю ремнем перетянул, он не успел потерять много крови. Ну, и здорово, что руку его нашёл. Я вовремя начал её приживлять, в скорой продолжили, и сейчас уже почти всё нормально с ней. Через пару дней и следов от раны не останется. Если бы минут на десять затянули с этим, то было бы намного сложнее её прирастить. Это хорошо ещё, что я вовремя к вам пришёл с трибун. Зря я вообще рванул туда. Никакой срочности в лечении переломов не было. Пострадавшие на трибунах и подождать могли.

— И много их там было? Надеюсь, серьёзно никто не пострадал?

— Человек двадцать. Ничего серьёзного, — отмахнулся он, — Несколько поломанных рук и рёбер в давке, и ушибы. Ты лучше скажи, каким образом он руки лишился? Я не видел происходящего, но мне уже сказали, что ты до него и дотронуться не успел, и при этом, ты не маг, то есть, не мог как-то дистанционно это сделать, — бросил он на меня внимательный взгляд, отвлёкшись от процесса рассматривания того, как рабочие разбирают поломанные в давке кресла трибуны, а на арене маги проверяют новый защитный экран, стремясь не допустить того, что произошло.

Я слышал, директор была в ярости от того, что наш защитный экран не выдержал дуэли школьников, и кое-кому из школьных магов весьма серьёзно досталось от неё. Кто-то получил выговор, а кто-то даже уволен.

— Да я и сам не понял, — соврал я, пожав плечами, — Я его не трогал. Я не маг, конечно, но мне показалось, что он пытался ещё чем-то меня атаковать, и у него не получилось. Я вообще очень сильно удивился, что у него остались какие-то силы после этих шаровых молний. Может, не сумел справиться с умением, которое пытался активировать? Он как раз эту руку, которую потерял, и вытянул в мою сторону. Других разумных объяснений этому у меня нет.

— Сбой при активации? — задумчиво пробормотал целитель, — Да, такое возможно. И если он попытался использовать при этом большое количество маны, и это всё накладывается на то, что он энергет, а электричество весьма опасно и само по себе… Что-то в этом есть. Вот только интересно, откуда ж у него столько сил взялось? Он же и без того влил в эти шары столько маны, что было бы большинству сильных магов недоступно, и при этом, получается, что ещё и не всё израсходовал… Что-то тут не так. Не могло у него быть столько маны.

— Ну, тут уже я вам ничем не помогу, — пожал я плечами, — Я далёк от магии. Единственное, могу только предположить, что если чего-то не могло быть, но это было, то значит, чего-то мы не знаем. Если у него не могло быть столько маны, то надо рассмотреть вариант, что он мог как-то сжульничать, и принести с собой запас в чём-то. Других вариантов у меня нет.

— Да, и у меня тоже… — согласился он со мной, — И тогда возникает вопрос к тем, кто проверял вас перед дуэлью. Учитывая его фамилию, вполне может быть, что кое-кто мог закрыть глаза на нарушения с его стороны, вот только этот кое-кто не учёл того, что купол не выдержит нагрузки, и будут жертвы среди учеников. Да, сильных повреждений удалось избежать, но полиция всё равно будет вести расследование, а точнее даже, уже ведёт, я видел, как полицейские шли к кабинету директора, а это значит, что скоро мы будем знать, имело ли место жульничество. Что будешь делать, если окажется, что Долгорукий сжульничал? Формально ты и так выиграл дуэль, — пытливо глянул он на меня, — Или всё же мстить будешь?

— Зачем? — удивлённо посмотрел я на него, — Он сам себя наказал тогда, получается. Нет, мстить я не буду. А вот отреагировать, как глава дисциплинарного комитета школы, буду обязан. Соответствующая запись в его личное дело внесена будет, а о его действиях, бросающих тень на честь рода, доведём информацию главе рода.

— Ну да, ну да, зачем мстить, если можно официально потоптаться, — рассмеялся он, — Ты, кстати, на урок не должен торопиться, разве? С минуты на минуту звонок будет.

— Нет, я на этом уроке дежурить буду, так что вполне официально его прогуляю. Но идти и правда пора, — мы попрощались с целителем, и я неспешным шагом направился в школу.