— Я не буду служить ни тебе, ни другому, — говорит уверенно. — Я сама себе хозяйка.

— Так, ладно, — вздыхаю. — Шкуры отвези и Инке передай, чтоб шубу мне сшила. А дальше делай, что хочешь. Гордая, горная женщина.

В ответ ничего не сказала, просто продолжила укладывать всё обратно в телегу.

— Хорошего тебе дня! — Попрощался, развернул лошадь и к мосту погнал.

И на это промолчала. По мне так, она сильно переусердствует со своей гордыней. Или её слишком долго в рабстве держали…

Постовые на переправе через канал узнали меня издали, расступились и поклонились вежливо, когда мимо проехал.

А вот на воротах замка с приоткрытой лишь для человеческого роста решёткой дружинники стали возмущаться:

— Князь никого не велел пускать без приглашения. Не гневайся, Ярослав.

— Доложите обо мне, что встали? — Возмутился.

Стражники переглянулись, и один помчал во двор. Минут пять жду, а затем слышу, как на бегу тот же стражник кричит:

— Пропускай!

Решётку подняли, и я поскакал дальше. Сразу же отметил для себя значительное оживление в замке. Много дружинников ходит и рабочих, суета какая–то. При этом у цитадели лишь несколько местных карет, судя по эмблемам Орловского княжества. Привязал за столб коня и поспешил в цитадель. На входе пропустили без вопросов.

Зал на первом этаже шумный, слуги носятся, что–то складывают и перекладывают. До меня нет дела никому. Дошёл до лестницы и на второй этаж, где бдительная стража попросила сдать лук, меч и кинжал. Обыскивать не стали, всё на веру.

— Тебе налево, барон, — подсказали уже вслед.

Двери нараспашку, девки взмыленные носятся туда–сюда. Вхожу! В трапезном зале готического стиля мрачно. Прямо на меня целый трон смотрит с противоположной стороны, а правее у широкого камина длинный стол, на котором четырнадцать мужчин устроились по виду явно не простых. Несколько витязей широченных сразу бросились в глаза. Одни в рубахах, другие в кафтанах расшитых золотом. Активно едят и весело обсуждают какой–то случай на охоте, высмеивая какого–то тульского графа.

На вошедшего парня всем плевать, хотя князю доложили обо мне.

Треть стола свободна, и лишь с дальней стороны во главе сидит человек, на которого и обращаю внимание. Потому что, судя по всему, это и есть князь Вячеслав.

Худощавое лицо с глазами навыкате, узкие плечи, явно невысок. Лет сорок пять на вид, щёки с белой щетиной с длинными ямками, переходящими в морщины. Проклёвывается лысина на белобрысой башке, волосы уложены в хвост. В рубахе нараспашку сидит, на шее цепи золотые, три амулета как минимум сияют, на руках колец по три штуки, тоже каменьями блестят. Поглощает активно курицу, запечённую целиком, вином запивает, как компотом. Чавкает, хлебает шумно. Как варвар. Остальные по его примеру жрут, как свиньи.

Пара–тройка людей около него тоже не бедствуют, судя по украшениям и экипировке, дальше просто витязи или командиры. Двоих узнал, видел уже. Молодых не так много, опыт на рожах матёрых написан. Удивительно, все при оружии, а значит, князь им доверяет полностью.

Мне игнор полнейший, даже не смотрят в мою сторону, будто я пустое место.

— Доброго утра, ваше сиятельство! — Обозначаю своё присутствие, пройдя почти треть зала и встав у начала стола чуть в стороне, чтоб князь меня лучше видел.

Переводит на меня взгляд. Глаза синие во мраке в сочетании с тем, что они ещё большие и выпученные сами по себе, кажутся чёрными и злыми. А выражение на лице такое, будто я его уже достал, жуёт, кость со стуком в тарелку бросает.

— Чего припёрся, барон? — Спрашивает рычащим голосом с набитым ртом. — Дел никаких нет?

Тут этикетом не пахнет, а уважением и подавно. А, то есть так разговор будет построен?

Остальные на меня поглядывают недовольно, продолжая жрать. Кто спиной ко мне, так и сидят, не оборачиваясь.

— Чего припёрся, барон, — повторяю его слова и вздыхаю.

Стул во главе стола напротив свободен, туда и присаживаюсь. В процессе на меня смотрят все ошалело. Конечно, они подохренели от моей дерзости. А тут, похоже, везде так и надо вести диалог.

— Дел никаких, говорите? — Переспрашиваю, пододвигая вроде как ничейный металлический бокал. — Да я вот только с Чёрных болот. Со Светкой поболтали. Сиськи у неё, ух хороши. А вот хвостик пятнадцатиметровый смущает.

— Брешешь ведь, сосунок, — бурчит князь, скалясь.