Если наши прорвутся к ростовской крепости через осаду и укрепят там оборону, половцам останется только возвращаться восвояси. Нужно только врага здесь задержать. Легко всё на словах. Тридцать тысяч против двух??

— Их же сметут, вообще не напрягаясь, — комментирую, кривясь. — Ещё людей на смерть?

— А вот и не угадал, стратег ты наш, — усмехнулся князь. — Есть одно местечко по дороге, его уже наши разъезды облюбовали. Калиновой топью окрестили в округе. С одной стороны болота непроходимые, с другой горка с оврагом да буреломами. Узкое место, хорошее для обороны. Вот там и будете держать половцев, покуда силы не иссякнут.

— То есть вот моя задача, сдерживать половцев на Калиновых топях?

— Не обольщайся, барон. Воевода и без тебя будет. А тебе на то дело три сотни даю в распоряжение с наказом воеводе подчиняться. И посмотрим, сколько сумеешь своих людей сохранить.

— Так, а сколько по времени держать надо? — Уточняю задачу.

— Покуда не сгинете, — выпалил Платов.

Бесит меня этот орловский граф.

— Не пугай барона, Лесьяр, — вмешался Головин. — Три дня нам надо. А потом уходите следом.

— Так и есть, — согласился князь. — Ну что, Суслов? Готов показать себя в деле?

— Готов, — отвечаю быстро и решительно. — Но тогда позвольте скакать вперёд войска, чтоб подготовить там оборону.

— Ишь ты, умный нашёлся. Ещё позавчера выслал отряды, там уже готовятся вовсю, — ответил князь с ироничной улыбкой. — Что, Ярослав? Уже не «баран» я?

— Лев, ваше сиятельство, — съязвил в ответ.

За столом рассмеялись уже от души так, напряг весь сошёл.

Но это лишь минутное послабление. Ведь все осознают, что орда надвигается. И враг сильнее нас.

И всё же я настоял на своём. Взял триста конников, три телеги инструмента, куда обеих заблудших магичек за шкирку усадил, и помчали мы вперёд армии, вскоре и курскую рать обогнав.

В дремучий лес ворвались обещанный, где по единственной тропке наши конные разъезды носятся, как угорелые в обе стороны. А из кустов дружинники выглядывают, и не только присев по большому. Охранение хоть какое–то появилось, чтобы лазутчиков вражеских и всяких диверсантов в лесу ловить.

Оборону на Калиновых топях возглавлять не мне, от этого, конечно, полегче. Голова меньше болит. В заградительное войско за главного назначили белоглазого витязя, который оказался одним из приближённых сосковского графа. Хотомир его зовут и, как выяснилось, тоже барон. Матёрый, мощный, опытный на вид. Поначалу на меня бочку катил, но после моего наезда на князя по–другому разговаривать начал. Уважение появилось.

Я, конечно, рисковал, выговаривая самому главному при его подчинённых. Видимо, списали на горячку после драки. И молодой нрав.

А может и наказал меня князь не явным способом. Об этом подумал, когда на место обороны прибыл.

— Твою ж мать, — первое, что вырвалось из меня, когда я убедился, что наше место обороны легко можно обойти, если с лошадей слезть и немного мозгами пораскинуть.

Особенно, когда времени на подготовку дней пять от силы. При том, что передовые отряды, пришедшие сюда на два дня раньше, особо ничего здесь не сделали. Палец о палец не ударили, если быть точным.

— Что не так? — Встрепенулся Крезо.

— Да пиндец нам здесь, вот что, — выругался я в сердцах и рявкнул на лесорубов. — Вы какого хрена тут лес рубите на рубеже?! Чтоб половской ударной коннице разогнаться не мешало?!

Вскоре и Хотомир согласился со мной, что всё через задницу начали. Но с оравой в две тысячи человек дело в нужном направлении пошло быстро.

Наша рать, которую мы и прикрываем, прошла за первые же сутки. Поэтому помимо фортификаций на горке, что срезом идёт над дорогой, и ниже по болоту, мы стали заваливать саму дорогу брёвнами. Против магов это малоэффективно. Поэтому отковыряли с оврага ещё и камни. Дружинники, как умелые охотники, накопали ям с частоколом, подготовили ловушки с растяжками. Налепили бревенчатых настилов в тылу, чтоб по болоту можно было уйти, а наверху наоборот все подъёмы спилили да срезали.

Над оборонительными позициями деревья все пришлось вырубить, чтоб при атаке нас не подожгли. А если и решатся, то сами пострадают, когда огонь перекинется по лесу в их сторону.

Кстати, мысль поджечь орду половцев в лесу была, но над моей идеей посмеялись, сказав, что быстрее самим придётся убраться из–за дыма, а те потом по выжженной земле вдвое быстрее проскачут. Но маги тогда на что?

К двум тысячам дружинников князь нам пятерых чародеев дал, которые держатся обособленно. Трёх женщин и двух мужчин, всем уже за тридцать. Как впервые увидел взрослых в мантиях да с посохами, сразу об адептах академии подумал.