Входную дверь квартиры справа от меня выдавило обломками, но не засыпало полностью. Я без проблем пролез в оставшийся промежуток. Внутри квартиры следов на щедро припорошённом пылью полу не было. Это хорошо.

Довольно простая обстановка. В прихожей на деревянной вешалке висела лёгкая верхняя одежда. Значит, бои идут недавно. Судя по температуре в этом мире лето. Зашёл на кухню. Первым делом посмотрел на улицу. В выбитое окно виднелась глухая стена соседнего, то ли дома, то ли промышленного цеха. Странная планировка квартала, как по мне. Но порадовало отсутствие какой-либо активности снаружи. Ни выстрелов, ни разговоров. Вообще никакого движения не слышно.

Осторожно высунул голову на улицу. Осмотрелся. Дом, где я находился, оказался высоким и длинным. Не небоскрёб, но с десяток этажей в нём точно набиралось. В левую сторону он шёл на добрых двести метров. Справа через узкую улицу, находился завал из битого кирпича и бетонных плит. Часть здания оказалась разрушена, и его обломки засыпали узкий проход. Похоже, бомба попала. Людей не видно. Теперь понятно, почему с этой стороны выстрелов неслышно. Здесь натуральная мышеловка.

Стена напротив поднималась намного выше, чем дом, и заканчивалась зубцами, идущими поверху.

Я вернулся к осмотру кухни. Холодильника не видно. Лампочки обычные. С нитью накаливания. Несколько газет развёрнуто на кухонном столе вместо скатерти. Попытался прочитать. Сначала подумал, что язык не русский, но быстро сообразил, текст идёт в зеркальном отображении. Написан справа налево, и буквы развёрнуты. Легко прочёл название на одной из газет.

«Правда». Ну куда же без неё на Руси. Дата: Май 1966 года. Выходит, я в СССР начала брежневского периода. Тогда какие, к чёрту, немцы?

Ломая мозг, продолжил вчитываться дальше. Из заголовков ничего толком не понять. Сеют хлеборобы, строят строители, копают какой-то канал в пустыне. Ни слова про войну.

Пробежался по кухонным шкафам. Крупы, макароны. Даже картошку нашёл. Дряблую и проросшую. В нижнем шкафу нашлись консервы. Если накопителей мы в этом мире не найдём, и командир откажется кормить, то здесь будем питаться.

Нашёл три кухонных ножа. Самоделки. Лезвие толстое. Не согнётся и не сломается, коли вражину пырнуть придётся. Распихал их за голенища сапог. Если много не прыгать, то не потеряю.

Убедившись, что вокруг никого нет, перестал таиться и довольно быстро закончил осмотр. Обыск всей квартиры не принёс никаких результатов. Здесь нет накопителей или я их просто не чувствую. Хотя я должен видеть артефакты. Но светящиеся предметы мне тоже не попадались.

Стоя в большой комнате, я посмотрел в окно на стену напротив. Странная она какая-то. Небольшое расстояние позволило отметить идеальное качество кладки. Похоже на повторяющийся рисунок пластиковой отделки, имитирующий кирпичную стену.

Внезапно я заметил знакомое свечение. Качнувшись, определил, что артефакт находится на улице. Прямо под окном. Даже не удивился, что не заметил его раньше. Радостный, я кинулся к окну, хрустя осколками стекла, и едва высунул голову на улицу, как получил ботинком в лицо. Даже рифлёную подошву разглядеть успел.

Моих рефлексов хватило, чтобы нагнуть голову, подставляя лоб под удар. Ходить с разбитым носом мне не хотелось. Меня качнуло назад.

Пока восстанавливал равновесие, через окно в комнату влетел парень, одетый во всё чёрное, с балаклавой на голове. Он с ходу попытался ударить меня ножом.

Дальше сработали рефлексы тела. Я пальцами обхватил лезвие, но вместо того, чтобы вывернуть его из руки противника, влил в нож немного энергии. Тот перестал быть материальным и прошёл сквозь кисть нападающего.

Нож я откинул в сторону. Противник сдаваться не собирался, а обрушил на меня град ударов. Попытался обрушить. Я к тому моменту переключился на боевой лад и легко уходил от атак, или блокировал их. Через пару секунд, блоки сменил на встречные удары с выплеском энергии. После серии моих попаданий противник повалился на пол, поскуливая неожиданно высоким голосом.

Я наклонился и сорвал с него балаклаву. Это оказалась женщина.

— Фрау гуд? — Только и смог вспомнить я слова из немецкого, что подходили к данной ситуации.

— Х…яу, тебе гуд. — Со злостью донеслось с пола.

— Так ты не немка?! — Обрадовался я. — Я тебе не враг. Я русский. Не нападай на меня, и всё будет хорошо.

На слове «русский» женщина заметно вздрогнула и расслабилась, лёжа на полу.

— Не убивайте меня, господин. Я приняла вас за врага. Ошиблась в темноте.