— Может, привал сделаем?.. — заговорил он уже часа через два похода. На него цыкнули, он устыдился, замолчал, но тащился с видом таким несчастным, так дышал и всхлипывал, что Даня раз взглянул на него, другой глянул... поморщился и предложил:

— Ну что, может, и в самом деле передохнем? Ты как, Серега?

Сергей-то мог оттопать еще хоть верст десять, но и он увидел, что ребята порядком вымотались. Потому согласился.

— Давайте. Только не жрите, а то совсем рухнете. Чуть-чуть по сухарику.

Так и пошло у них: час-полтора ходьбы — четверть часа привал. Первые сутки шли туговато, и когда встали наконец на ночевку, почти все так и попадали в прохладную густую траву. А Тэйки будто и не ходила никуда — легко села, легко скинула кроссовки... Сергей восхитился:

— Ну ты, мать, даешь! Прямо-таки будто в лесу росла.

Тэйки даже не улыбнулась:

— Да нет. Просто походить-побегать мне пришлось по жизни. Не то что им.

Костер разводить не решились. Пришлось питаться всухомятку, разве что водой из фляжек запивать. Сергей пообещал:

— Ничего! Завтра я вас к роднику приведу. Вода там!! Слов нет. Сами вот попробуете.

Но ужин без чаю, без горячего показался все-таки скучным. Да еще комары, будь они неладны, к вечеру вконец осатанели!.. Пришлось срочно ставить шалаши — благо, ночи в мае еще не жаркие.

В общем, веселого немного. Сергей, признаться, решил, что завтра будет совсем худо. Ну, естественно, дисциплину нарушить никто не осмелится, но и идти дальше в таком психологическом климате...

Однако, к удивлению и радости нашего лесного лоцмана, случилось ровно наоборот. То ли сон в лесу оказался таким целебным, то ли утро своей красотой просветило зачерствевшие на войне души — словом, точно заново родились все.

Сам Сергей этого не ожидал. Проснулся — и на миг почудилось, что он дома. Что все живы. Отец, мать, брат — вот они рядом. Утро, солнце, жизнь!..

Это был вправду один миг. Уже в следующий все пропало. Сергей лежал в шалаше, рядом спали товарищи, кто-то похрапывал тихонько. Утренний свет золотисто сеялся сквозь еловый лапник, лучи были как живые: вздрагивали, попадая друг на друга, радостно вспыхивали.

И эта радость вспыхнула в душе. Никакой грусти, никакой тоски — такой же ясный свет. «Жить вечно!» — это вдруг Сергей понял не как слова, а как что-то доселе скрытое в себе. Он рассмеялся и повторил вслух:

— Жить вечно! — чем разбудил спавшего рядом Костю.

— Чего ты?.. — сонно спросил тот и зевнул.

— Утро, — ответил Сергей с улыбкой. — Видишь? Посмотри-ка!

Очень быстро проснулись все. Веселый, оживленный гомон вместе с птичьим щебетом зазвучал над поляной.

— Слушайте, а хорошо-то как!.. — Муха наивно, но точно выразил общую мысль.

— То ли еще будет! — похвастал Сергей. — Вот увидите.

Он и сам с каким-то счастливым удивлением ощутил невесомую волну: свет, звуки, ветерок в листве — ведь это ж чудо!.. Новый, неведомый раньше изгиб планеты, дороги бегут куда-то — выбирай любую и иди. Они все на рассвет, не ошибешься. Здорово? То-то. Если б можно было пойти по всем сразу!..

Он так размечтался, что кто-то, глянув на него, улыбнулся. Кишка, сроду не отличавшийся тактичностью, заржал:

— Га-а!.. Чо, Серега, встал, будто хрен проглотил?

Сергей нисколько не обиделся.

— Да нет, — просто сказал он. — Хорошо, братцы, а? Как хорошо!..

И с этого мгновения все пошло по-другому.

Вроде бы и усталость пропала — хотя, конечно, уставали по-прежнему, куда же от этого; и комаров точно перестали замечать, хотя и они, гнусы, никуда не делись; и ветки, хлещущие по лицу, и потная одежда, и пересохшие глотки... как это было, так и осталось.

И все-таки мир изменился. Это почувствовали все, даже если не могли высказать. Странное, вдохновенное предчувствие захватило их — и уже путь — не путь, жара — не жара — ноги сами пошли, в голоса вплелся смех, а Муха стал насвистывать мелодию, да так ловко, что все поразились. Вот тогда-то, точно, узнали, что у Мухи есть слух.

Карта и Сергеева память малость подвели их. Команда заплутала и прошла лишних километров десять, пришлось топать обратно; убили на это полдня. Но никто не обозлился, не расстроился, напротив, посыпались шуточки, весомые, ядреные... Даня назвал Сергея каким-то «Сусаниным».

— А это кто? — тут как тут любознательный Костя.

Даня слегка замялся.

— Ну... как тебе сказать. Старинный герой! — И как мог постарался передать сказание о подвиге костромского крестьянина.

Разговор происходил на привале. Ребята выслушали генерала с некоторым недоумением. Один Сергей почти незаметно прищурился: он-то эту историю знал... Но встревать не стал.

— А как это, — не понял Кишка, — при чем тут? Он же врагов увел, так?

— Конечно, — Даня кивнул.

— Ну. А Серега же нас ведет?..