Картина, так сказать, маслом «Не ждали».

— Полина? — Пьяная девица девочкой была опознана. — Что с ней? — В голосе Альбины появилось серьёзное беспокойство.

— Перебрала. — Смущённо двинул плечами первый из носильщиков, пытаясь между делом запахнуть расстёгнутый верх невменяемой девицы. — Вот, решили дать ей проветриться.

— Для этого разве нужно было… — Девочка махнула рукой, намекая на открытый для всех вид. — Для чего вы вообще привели мою личную служанку… Сюда? — Кажется, девочка явно не поверила в предоставленное объяснение.

— Так мы, это… Андрюха, ну ты… — Парни, не найдя внятного объяснения, оба уставились на третьего. — Сам давай, как-нибудь объясни княжне. Мы ж из-за тебя…

— В самом деле, Альбина Михайловна. — Толстой, придя к какому-то выводу, решил своих друзей поддержать. — Расслабилась простолюдинка, чего такого? — Парень чуть сдвинулся, перекрывая девочке выход. — Посидит на воздухе, придёт в себя. Парни же только помочь хотели. Тащите её обратно, в комнаты слуг. — Повернулся он к двоим, повелительно махнув им рукой.

— Ах, помочь! — Голос девочки стал совсем холодным. Она сначала попробовала выйти, но уткнувшись, сделала шаг назад. — Сегодня день моего рождения. Полина вообще не имела права пить спиртное. За все четыре года, моя личная служанка ни разу не нарушила ни одного правила. Да и как она успела напиться за те десять минут, что мы расстались? — Девочка задрала голову, чтобы видеть лицо Толстого. — Андрей Витальевич, вы сказали, что моя охрана ушла? — Она качнула головой в сторону девушки. — Мне рассматривать это пришествие, как нападение на мою семью?

— Да какое нападение, право слово. — Парень, снова стоя спиной к своим подельникам, завёл руки за спину, и теперь отчаянно сигналил пальцами, чтобы те быстро свалили в туман. — Альбина Михайловна, давайте решим этот вопрос, как взрослые люди.

— Мы и решим это, как взрослые. — Девочка нахмурилась, когда ей снова не дали пройти. — Сейчас я позвоню отцу, и он пусть главы родов решают, какую виру заплатит Ваш отец за нападение на нашего человека.

Она даже успела достать откуда-то телефон. Но и только. Её оппонент махнул рукой, и руки девочки прижались к телу, а телефон полетел на пол, гулко загремев на досках.

Пышное платье тут же стало облегающим, облепив фигуру девочки. Под действием какого-то удерживающего заклинания, она потеряла свою внешнюю воздушность, став похожей на свернутое в рулон голубое одеяло.

— Куда пошли? — Зло рявкнул пацан. Вся любезность из голоса Толстого тут же пропала. Он обернулся к подельникам, что пытались справиться с пьяным телом служанки, которое так и норовило упасть. — Давайте эту шлюху сюда. Раз уж притащили.

Даже не посмотрев, как выполняется его указание, парень повернулся спиной к подельникам, шагнул к девочке, ухватил за лицо, пальцами сжав щеки. Его лицо с нашего ракурса не было видно, но насмешливый хмык магические микрофоны планшета уловили.

— Эй, Андрюха! Ты чего? — Полину, которую с большим трудом только что развернули в обратную сторону, парням пришлось снова разворачивать. И когда они с этим справились, увидели девочку. И поняли, что разговор с ней повернул немного не в ту сторону. — Ты с ума сошел?

Ответа они не дождались. В данный момент двое аристократов играли в гляделки. Кто выиграл, я так и не понял, парень в какой-то момент оттолкнул от себя девочку. Она тут же начала сопротивляться, стараясь пересилить удерживающее заклинание.

Когда подельники Толстого подтащили служанку к входу в беседку, им раскрылся полный вид на противостояние. Альбина, не открывая злого взгляда от Толстого, дергалась, извивалась, пытаясь освободиться. Но её усилия ни к чему не приводили.

В какой-то момент она даже глухо зарычала!

Рядом со мной дёрнулся Степан. До этого он спокойно держал на коленях снимающий всё планшет. Девайс он выронил, и собрался рвануть на помощь сестре.

Кстати, звук, идущий от беседки, тут же пропал. Но эту странность отметил походя.

— Подожди. — Успел я ухватить мальчика за плечо в последний момент. — Толстой явно пробуждённый, не меньше двойки. А ты?

— Пусти! — Малец дернулся, но я держал крепко.

— Ты же не пробуждённый. — После нашего силового противостояния, в этом я был уверен. Я вообще не прилагал усилий, чтобы удержать мальчика. — Ничего сделать ему не сможешь. Подумай сам. Не будут же они её насиловать.