— Тихо. — Шикнул я на ухо девочки, которая начала вырываться из моих рук. — Услышат, заявятся сюда. Представь, кто-то застанет тебяв таком виде. Лучше пока что затаиться.

Странно, но мои слова подействовали. Девушка замерла, после начала судорожно оглядываться. Кажется, она ещё не поняла, что действие удерживающего заклинания прекратилось, и руки так и держала вдоль тела.

— Успокоилась? — В ответ осторожный кивок. Концы пояса платья метнулись вверх-вниз. — Постой пока тут, я осмотрюсь. — Расслабил руки, на которых голая девочка так удобно устроилась.

Альбина легко спрыгнула с моих рук босиком на голую землю, тут же отбежала на парочку шагов. Настороженно уставилась на меня. Мы в границах силового поля, пробужденная первого уровня, даже босиком, быстро замёрзнуть не должна.

Пока осторожно выглядывал из-за беседки, краем глаза наблюдал, как Альбина выдернула изо рта пояс. Но нет, она больше собой была занята. Осматривала своё тело, словно впервые видела. Покосился на неё, опасаясь внезапного нападения. Уже бывало в моей жизни, что девицы назначали виноватым в своих бедах того, кто им помог, а не того, кто причинил проблемы.

Чем-то пояс ей не понравился, скривилась. Но, подумав, зачем-то повязала пояс на голое тело. После на цыпочках подошла ко мне. Земля, видимо, холодная. В некотором затруднении девочка осмотрела мою голую спину, протянула руку, но дотронуться не рискнула. Опустила руку ниже, несильно подергала за пиджак.

Кстати, во время всех прошлых манипуляций действовала она всегда только одной рукой. Даже завязывала себе пояс, хотя это было жутко неудобно. Второй рукой она всё это время прикрывала себе грудь.

Как будто я раньше груди не видел, там едва на двоечку выросло. Ей сегодня уже пятнадцать исполнилось, вряд ли уже что-то серьёзное вырастет в дальнейшем. Хотя, может, до тройки и вырастет. С её задиком и ножками будут идеальные пропорции. Всё же, аристо не чураются селекции поколений.

Помнится, некоторые мои одноклассницы в другом мире, в таком возрасте имели солидные дойки. А некоторые и первого номера не приобрели. К выпускному все изменились мало.

Не без исключений, конечно. Была у нас одна, что серьёзно потяжелела в груди быстро, за полгода. Просто резко набрала пять размеров! Её даже учителя в беременности обвиняли, к врачу отправили. Но там оказалась наследственность такая, мамашка её прибежала, устроила скандал.

Только это исключение, подтверждающее правило. В основной массе, кому что досталось, было видно уже в четырнадцать-пятнадцать. Генетика.

То, что на ней ничего нет и ниже пояса, девочку почему-то не смущало. Давно заметил, что тут у аристо есть какой-то культ груди. Всеобщий фетиш не на большую грудь, а вообще на любую. Вроде как, нельзя к ней прикасаться недостойным.

При этом аристократки могли носить вырезы до пупка. Но только на вечеринках. На работу там, на деловые встречи — нельзя. Сочтут «низкой простолюдинкой».

На задранную юбку и виденные трусы тоже могут вообще не обратить внимания, если соответствующая локация. На танцах, например. В других местах, понятно, урон чести.

Это как в нашей Германии общие бани, и вообще все пляжи страны объявлены нудистскими. А на улице голую оштрафуют, а то и посадят.

У простолюдинов попроще к такому относятся. В Новгороде, достаточно провинциальном городе, можно было по длине подола определить, аристократка перед тобой, или нет. На улице юбка короткая, вот прямо «под розетку» — точно простолюдинка.

Все эти мысли шли фоном, пока я тревожно осматривался, ожидая, прилетит сюда охрана, привлечённая криком, или нет.

— Там Русик. — Шёпот девочки был просительным.

А не повелевающим. Только поэтому не ответил ей грубо. Что за глупость, нарушать режим радиомолчания?

— Тихо! — Шикнул на неё, бросив злобный взгляд, и снова вернувшись к наблюдению. В беседке началось интересное. — Помолчи минутку.

В этот момент двое дебилов как раз закончили перевязывать раненого, попутно строя версии, что и как случилось. Стас потерял сознание от боли, и эти двое сейчас решали, что с ним делать дальше.

Мне бы хотелось узнать их планы, потому что на крик так никто и не явился, что непонятно само по себе.

Что за беседка в центре охраняемого парка, в которой можно убить, изнасиловать, а никому дела не будет. Остальная часть парка довольно плотно покрыта камерами, а тут словно мёртвая зона.

Итог обсуждения вышел странным. Во-первых, Толстой от чего-то решил, что девочка Альбина унеслась куда-то родовым амулетом. Есть, оказывается, такие. «Последний шанс» называются.