Спустя пару кварталов мы нашли место схватки. Несколько дыр в хлипких стенах, забрызганная кровью подворотня. В одной из стен торчал измазанный кровью кинжал. Было понятно, что схватка была жестокой. Осмотрев подробнее подворотню, мы нашли кусочки письменной дощечки. Мы собрали все кусочки вместе, и вышло что-то вроде «День... Камень... Знает...» Посему выходило, что какой-то большой камень что-то знает. Я вздохнул и подумал, что было бы гораздо проще, если бы остальное не стерлось, но что бы то ни было.

Погрустнев и поискав еще хоть какие-то следы, мы, прихватив сломанный кинжал, пошли обратно спустя пару часов поисков. В таверне нас ждал Петр с каким-то мужчиной в плаще и сильно натянутом капюшоне. Судя по всему, мы застали момент, когда Петр вел допрос своего гостя. По его грустному лицу было понятно, что переговоры особо не ладятся. Хозяин таверны увидел нас и подозвал к себе. Когда мы подошли, он представил гостя.

– Знакомьтесь, это Юма из стаи ночных охотников, - он указал на гостя.
– Главный прохиндей нашего города.

– Я уже сто раз говорил, что это в прошлом, господин, - недовольно буркнул гость.

– Не важно, ты должен что-то знать, пес мохнорылый, - он жестко прервал собеседника.

– Я волк! Попрошу больше уважения!
– завелся гость.

– Если не ответишь, станешь плесенью на надгробии, отвечай на вопрос, что ты знаешь!
– накал не ослабевал.

– Я уже сто раз сказал, что больше ничего не знаю! Да мало ли кто из наших мог на эту кошку напасть! Сам знаешь, какие у нас отношения с их племенем!
– гость продолжал защищаться.

– ЭТУ! КОШКУ? ДА ты хоть представляешь себе, что я с вами сделаю, если это кто-то из твоих? Скотина ты смердящая!
– Петра явно уже несло куда-то не туда, и я решил нарушить их убийственную перепалку.

– Мы нашли кинжал, может, на нем остались запахи?
– я положил сломанный кинжал на стол.

– Да я тебе что, ищейка что ли? Пацан, берега не попутал?
– Еще больше возмутился гость.

– Нюхай и отвечай!
– Петр схватил кинжал и сунул его в морду волку.

Гость оскалился, но взял кинжал и начал обнюхивать его. Значит, моя догадка была верна, все же зверолюди чувствительны к запахам. Спустя пару минут Юма положил кинжал и посмотрел в темный угол таверны.

– Болт...
– Уже более спокойно сказал гость куда-то во тьму угла.

Из темноты вышел укутанный во все черное волкочеловек с хвостом и ушами цвета ночи. Все лицо было закрыто маской, и только глаза выдавали молодого волка. Глядя на него, в голову так и лезло определение «ассасин». Старый волк протянул молодому кинжал. Новый участник нашего разговора оттянул маску и показал свое лицо, обнюхивая кинжал. Все же не ассасин, усмехнулся я про себя, те лиц не показывают.

– Это кто-то не из нашего клана, дед, - Болт отдал кинжал и бесшумно вернулся в тень.

– Плохо, значит, какая-то собака сутулая решила поиграть на моей земле в похитителей, - задумался старик.

– И?
– спросил Петр спокойным тоном, выгнув бровь.

– К вечеру. Как обычно, - бросил старый волк и, махнув сыну, направился к выходу.

– Кто это?
– я решил спросить, как гости скрылись.

– Глава службы прохиндеев города, - саркастично бросил Петр и, немного потянув время, добавил: - На пенсии, и внук его.

Я ожидал что-то в стиле гильдии убийц или тайной полиции, но, видимо, все было немного иначе. В очередной раз удивился связям Петра, но решил, что лучше не лезть с расспросами. Хотя, признаюсь, было очень интересно.

– Я пойду поговорю с магом тогда, - решил я вернуться к своей догадке.

– У него алиби на вчера, - сказал, грустно вздыхая, Петр, глядя на еще не пустую бутылку.
– Он покупатель твоих трофеев. Вот этой самой бутылкой он все и оплатил, - почесывая затылок, уточнил он.

Теперь понятно, почему Петру требовалось что-то более весомое, чем кусочек дощечки и догадка. Все, что нам оставалось, это ждать вечера или пробуждения Риньи, чтобы понять, что делать дальше.

Ринья пришла в себя поздним вечером. Всё время, что кошка была без сознания, Марта не отходила от ее постели, угрожающе скалилась на каждого вошедшего. Так что в этот раз мы с опаской входили в комнату. Маленькое забинтованное тельце лежало в кровати с поникшими ушами. Хвост спокойно лежал рядом и не крутился как пропеллер, что было неотъемлемой частью ее вида.

– Как ты, малышка?
– ласково сказал Петр, садясь на стул у изголовья.

– Спасибо, господин, мне уже лучше, а где Фрея? Ня, что с ней? Вы нашли ее? Госпожа не говорит мне...
– Глазки кошки с надеждой взирали на хозяина таверны, и ее привычно веселое «ня», что звучало через слово, куда-то улетучилось.