Кремль тоже крайне усиленно охраняли. На Красной Площади тем временем уже соорудили сцену и подготовили отдельное место для расстрела. Ох, сколько же крови тут прольётся сегодня! И ведь народа припрётся немало несмотря на то, что всё это будет транслироваться как по телевидению, так и в интернет. Если уж так хочется, что сиди себе дома и наблюдай за кровавым зрелищем.

И нет, меня совсем не удивляет, что люди так тянутся посмотреть на казнь. И во время моей первой жизни люди охотно смотрели как самыми разными способами, в том числе долгими и мучительными, убивали осуждённых преступников. Это всегда вызвало жуткий восторг у публики. Такова натура людей, чт ос них взять-то…

Охрана Кремля не просто пустила нас внутрь, но и позволила загнать машину. Тут и так через часик-два будет некуда яблоку упасть, так что сегодня транспорту почётных гостей было разрешено заезжать на территорию резиденции правящего рода.

Впрочем, своего водителя вместе с машиной я отослал на отдых. Всё равно я тут надолго, а лишняя машина и человек в ней могут мешаться. В случае чего вызову водителя обратно, чтобы вернуться домой. Нитараэль пока оставил на территории снаружи, пускай свяжется с легионерами и узнает как идут дела и нет ли никаких проблем.

В самом Кремле меня провели в одну из комнат для отдыха. Тут никого не было, но стоило мне только присесть и на ответ слуги о том, что я хочу, сказать «кофе», как сразу же появилась Лена собственной персоной. А я думал, что она перехватит меня ещё на входе.

— Вот скажи чем ты думал, когда предложил дяде выступить в роли палача? — Сразу же задала она непростой вопрос.

— Твой дядя окажется у меня в долгу, — я тут же принялся загибать пальцы, — все лишний раз убедятся, что я крови не боюсь и поэтому лучше не быть моим врагом, а ещё именно этот вариант поможет сделать дело, но не оставит ничего тяжёлого на душе твоего дяди. Тройной профит, как ты можешь заметить.

— Может уже хватит быть героем, а? — У блондинки на душе явно накипело и теперь она собралась высказаться. — Я понимаю, когда не остаётся другого выбора и тебе приходится куда-то мчатся, кого-спасать и наказывать злодеев. Но ты же обязан заниматься всеми делами этого мира! Это вообще дело моего рода! Казнь членов правящего рода пускай, даже если они приговорены самим императором, не забудется и может как-нибудь навредить тебе в будущем! Вот почему ты не можешь побыть в стороне? Неужели нельзя подумать о себе?

Вау. Приятно, однако. Лене не по духу то, что я ввязываюсь в самые разные истории, особенно те в которые я ввязываться был не обязан. Значит беспокоится обо мне, что говорит о многом.

Ладно, раз уж она решила поднять этот вопрос, то с ней нужно обсудить это.

— Так, садись рядом, — говорю я ей. — Давай, не будь букой.

Лена поиграла в сильную и независимую секунды три, после чего всё же села на диван рядом со мной.

— Милая, дело в том, что я слишком уж уникальная персона. Мои сила и способности, «везение», благодаря которому я постоянно участвую во всех важных событиях, да и просто характер — всё это делает меня тем, кто способен сделать то, что другие неспособны сделать по тем или иным причинам. Эта ответственность сравнима с той ответственностью, что возложена на твоего дядю. Он бы мог от много отказаться, переложить всё на плечи других, отдать трон старшему сыну. Однако вместо этого он продолжает править, разбираться с многочисленными проблемами и кризисами, ну и всё в таком духе. Просто потому, что ему удаётся справляться со всем этим и он в этом один из лучших. Прямо как я лучший во многом. В конце концов кто если не мы сделает всё необходимое? Никто. Такова суровая правда жизни.

— И что, ты так и будешь постоянно мчаться куда-то, совершать подвиги и спасать людей? — Спросила Лена уже спокойно.

— Ближайшие несколько лет да, — киваю головой. — Но ты и сама понимаешь, что мы все будем очень много бегать и носиться туда-сюда только ради нашего выживания. Однако в идеале мы должны достигнуть хотя бы… семидесяти пяти процентов всех поставленных задач. Иначе мы добьёмся лишь пирровой победы.

— Разобраться с Советом, создать новую и публичную международную организацию вместо него, сделать так, чтобы хотя бы в большей части мира представители иных рас могли спокойно жить среди людей, сделать так, чтобы наши враги и те, кто не желает сотрудничать, оказались под ударом и ослабли, — перечислила основные цели девушка. — Если честно, то не понимаю, как мы справимся если не будут выполнены абсолютно все эти цели, а ведь есть и другие задачи значимостью поменьше.

— Успех может быть частичным, да и многое будет зависеть от ситуации в мире на момент, когда надо будет заняться реализацией наших планов. Мы уже начинаем кое-что реализовывать, скоро Совет потеряет свои позиции в нашей стране, а я убью нескольких Неназванных. Это уже не говоря о том, что многие их легионеры должны перейти под моё подчинение.

— Но это же как-нибудь закончится, да?

— Конечно, — сказал я вполне искренне. — Даже без всяких вторжений из иных миров мир давно готовится к большому мировому пожару. Последние крупные конфликты оставили слишком многих «голодными», многие вопросы и претензии всё ещё актуальны. Все постепенно готовятся. Мы успеем немного повоевать, затем начнётся кризис. Но рано или поздно он закончится, а мир к этому времени «устанет». Накопленные ресурсы и деньги будут потрачены, будут серьёзные потери, разрушения и всё в таком духе. И все будут вынуждены заняться своими делами, договориться о стабильном и длительном мире. Вот тогда мы все заживём спокойно, лишь время от времени придётся отвлекаться на решение каких-то серьёзных задач, но это уже будет сущая мелочёвка в сравнении с тем, что происходит сейчас и будет происходить в скором времени. Мы живём в опасные, но очень интересные времена.

— Я была бы очень рада живя в куда более спокойные времена, — сказала девушка, а затем положила свою голову на моё плечо. — Мне всей этой истории с бунтом хватило по самое горло.

— Понимаю, — я обнял её за плечо. — Только вот нас никто не спрашивает хотим мы этого или нет. Остаётся приспосабливаться и реагировать на происходящие события. Других вариантов у нас всё равно нет.

— Я пойду, — Лена неспеша встала с дивана. — Вся семья сегодня снова должна показаться на людях, а потом исчезнуть до завтра. Уже начинаю уставать от этого.