Тот, кого она защищала и считала близким человеком и даже может в далёком будущем своим спутником жизни, оказался лицемерным похотливым ублюдком. А вот Воронов, кого она считала злом, оказался совсем другим.

Сейчас в краткие минуты тишины и скрипа ручек по бумаге и стука клавиш клавиатуры, Изуми смогла без предвзятых штор на глазах, увидеть всю картину в целом.

Джин ни разу не воспользовался её телом, даже когда она сама разделась перед ним. Хотя он мог даже официально это требовать, ведь они законные супруги. Никогда не смотрел на неё сверху вниз или осуждающе и тем более зло. Всегда думал о ней, а не о её имуществе или деньгах. Даже после случившегося защитил её от Мияко, хотя находился в ужасном состоянии. Он не убежал и не оставил, а она чуть не воткнула ему нож в спину.

На таких мыслях японка начинала задыхаться и молча плакать, от чего сотрудникам отделов приходилось даже давать женщине успокоительное.

Когда же опрос был закончен, и их отпустили, Изуми, уже хотела поехать в больницу, но страх сковывал её тело и намеренья. Застыв на крыльце управления полиции, она вынула телефон и набрала номер больницы.

На другом конце провода ответили не сразу, а когда всё же случился разговор, то Изуми чуть удержалась на ногах.

В регистратуре больницы ей сообщили, что к Джину никого не пускают, он находиться в реанимации.

Видя состояние своей госпожи, пожилой водитель с перевязанной головой, на которой слегка проявлялось красное пятно, помог ей пройти в машину. Как Изуми доехала до своего поместья, она не помнила. Все мысли у неё были о Джине. Новый страх, выместил другие более ранние страхи и неловкости.

Уже будучи дома, Изуми была сама не своя, а потом по всем новостным каналам выступил Хинато Фудзу. Хорошо, что японка сидела иначе бы могла упасть. Глава влиятельного имперского клана, что был организатором турнира, вещал с трибуны о событиях, что с ними приключились. Под конец же своей речи японец объявил, что Джин не сможет принимать участие в турнире из-за полученных травм.

Воронов вернулся в поместье Наоки когда началась ночь. Парень, не скрывался, но и не вёл себя шумно. На левой руке у него был гипс, наложенный для вида, а под одеждой, что была услужливо предоставлена Хинато Фудзу, были бинты, которые скрывали уже реальные раны.

Хоть Джин и был измотан и чуть ли не валился с ног, он не пошёл в спальню, а направился в тренировочный зал, где и планировал провести ночь.

Это было даже не из-за того, что случилось после того, как Воронов победил тех, кто пришёл за Изуми. Хотя парень всё это время был в сознании и всё слышал и видел, хоть и через серую рябящую пелену. Джин и до этого не тешил себя мыслями, что японка хорошо к нему относиться. Он для неё продолжение её кровного и заклятого врага, что умер, забрав с собой клан Аяко. Но женщина всё же удивила его, не став наносить удар в спину, хотя он был готов и к этому. Однако ничего не поменялось. Хотя Воронову по неведомой причине хотелось бы этого.

Изуми осталось прежней, просто не смогла перешагнуть ту грань, которую перешагнул Джин, став приемником Исаму, и он был очень рад этому.

Сейчас Воронов хотел в одиночестве всё обдумать и решить, что ему делать дальше. Теперь благодаря Хинато Фудзу, женщина была застрахована от любого посягательства, а значит, здесь для парня всё завершилось. Но была и ещё одна причина. Бой с мастерами Лиги убийц. Их техники и стили боя теперь навечно останутся на теле Воронова, как и техники Исаму.

Пройдя до тренировочного зала, Джин вошёл внутрь и закрыл за собой дверь. Сняв пиджак и ботинки, он прошёл до матов, он сел на один из них, чуть не касаясь спиной стены. Успокоив дыхание, Воронов закрыл глаза и погрузился в медитацию, что когда-то научил его Дэйчи. Перед глазами поплыли образы сражения, то с одним, то со вторым мастером Лиги. С каждой минутой мышцы Джина начинали слегка сокращаться, вызывая болевые ощущения и грозя нарушить концентрацию.

Прошло чуть больше получаса, с момента медитации Джина, как дверь в зал была распахнута. На пороге появилась Изуми.

Джин открыл глаза, чуть кривясь от боли из-за нарушения концентрации, которой поспособствовала распахивающаяся дверь. Парень устало посмотрел на женщину. Наоки выглядела так, словно не до оделась второпях, после того, как её поднял будильник, гласящий, что она вот как час уже проспала важную встречу. Волосы спутаны местами, будто отлёжаны. Халат накинут и запахнут поверх какой-то одежды.

Изуми стояла в дверях и её губы безмолвно шевелились, словно в немом кино.

— Мне… мне сказали, что ты в тяжелом состоянии. — Первое, что произнесла японка, цепляясь за каждую деталь на теле парня.

— Не знаю, обрадую или огорчу, — слегка улыбнулся парень. — Но это фикция. Так было нужно.

Изуми словно не слыша Воронова после беглого осмотра глазами, продолжила говорить.

— Прости. Я не знаю что сказать. Это моя вина. Ты…. А я… — Японка начала терять связную речь и мысль.

— Да всё в порядке, — дружелюбно улыбнулся Джин, поднимаясь с матов. — Не оправдывайся. Я изначально знал, что ты меня ненавидишь и можешь попытаться убить. Ты многое пережила и, это было ожидаемо. Так что упокойся. Я не в обиде.