Тем временем группа бунтовщиков скучковалась, ощерившись на окружающих саблями и пистолями.

— Всем стоять! А то взорву всё здесь! — крикнул мужчина, поднимая у себя над головой имперский макр и самодельную бомбу.

— Кирилл, как он смог пронести сюда бомбу?! — спросил я у Пестова.

— Пёс его знает! — недовольно буркнул фабрикант. — Но кто-то за это мне точно ответит.

Бомбистов начали окружать стражники. Ещё немного, и перевес будет значительный.

Завязалась секундная перестрелка. Стало понятно, что часть присутствующих тоже не против заполучить макр. Да здесь, похоже, все аристократы были того же мнения.

В какой-то момент время словно растянулось. Я смотрел, как протыкают насквозь одного из главных преступников. Потом клинок пронзил того, что стоял с бомбой.

Увидел вспышку от взрыва, заметил, как от неё начал ярко светиться макр.

— В укрытие! — крикнул один из гусар, пытаясь вытянуть из помещения будущего Императора.

— Бесполезно, — спокойно сказал Дмитрий Романов, — через пару минут всё в радиусе километра взорвётся, а здесь будет большой котлован. Нам не уйти.

— Ставь купол! — заорал один из имперских стражников на другого.

— Нельзя, во дворце антимагический артефакт!

Пестов с Жиминым всё же схватили под руки будущего Императора и потащили его к ближайшему выходу из дворца.

— Успокойтесь, — произнёс будущий монарх, — встретьте смерть как достойные люди. Вокруг замка полукилометровый радиус, где магия не действует. Нам не выжить.

— Мы спасёмся, я знаю выход! — крикнул я друзьям своего отца.

Жимин с Пестовым одними глазами спросили, уверен ли я в своих словах. Я утвердительно кивнул и, не теряя ни секунды, поманил всех за собой.

На пути попадались люди с оружием, они пытались напасть. Но большинство видело, что произошло в главном зале, и разбегалось в стороны, прочь из дворца.

Мы не бежали.

Мы быстро шли.

Надо было пережить всего одно мгновение, а потом артефакт внутри замка будет уничтожен. Тогда я смогу открыть телепорт и переместить всех подальше отсюда, до того как мы окажемся мертвы.

Я стоял у подножья водопада, рядом Дмитрий Романов и друзья отца, а ещё десяток бойцов, решивших до конца выполнять свой долг по охране наследника.

Заметил яркую вспышку и нарастающий грохот. Земля стала пластичной, словно вода.

Постоянно прощупывал возможность создать заклинание.

Но вот земля вырвалась из-под ног, нас кинуло резко в сторону.

Наконец, у меня получилось. Я создал воздушную сферу, которая быстро сужалась, а внутри неё телепорт.

Выношу всех из пекла за долю секунды до того, как на месте дворца образовалась здоровая воронка.

Телепорт выбросил нас в том месте, которое я хорошо запомнил по пути во дворец. Мы стояли посреди дороги между Стрельной и Петергофом, в том месте, где ещё недавно было осуществлено первое нападение.

Мимо нас в сторону города на бешеной скорости пронеслась машина с гербом Вяземских.

* * *

Накануне инаугурации Императора. Санкт-Петербург.

Будущий Император был спасён. Заговорщики убиты, как, впрочем, и другие недовольные властью, а также роды, замешанные в пособничестве бунтовщиками.

Спасибо бомбистам. Они сделали всю грязную работу.

Вот только Вяземскому как-то удалось уйти. Он словно чувствовал ловушку, вот и сбежал.

Дмитрий Романов наотрез отказался отпускать меня до своей инаугурации. После спасения он приблизил меня к своей персоне. Я стал частым гостем на светских раутах, дважды побывал на приёмах послов из других государств.

Для всех становилось понятно, что моё влияние в обществе росло. Я имел доступ к будущему Императору, а, следовательно, ссориться со мной не стоило. Благодаря этому как-то сам собой решился вопрос с наследованием рода Минских.

Нет, я пока не стал свергать брата, посмотрю, как он будет справляться без дурных советов со стороны. Но я всё же не удержался и помог ему: подписал нужные бумаги, чтобы род матери и любимого деда, воспитавшего меня, стал опять независим.

Я избавил брата от вассалитета клана Морозовых, который после событий под Петергофом оказался в опале. Как выяснило следствие, а там работают маги жизни высоких рангов, спокойно распознающие ложь, род моего отчима, как и он сам, замешан в получении денег из-за границы для подрыва доверия к власти и спонсирования волнений.

Во всех бумагах я теперь титуловался как князь Минский-Пожарский. Хотя для меня более привычной была фамилия матери.

Когда мама приехала на инаугурацию в Петербург, я поехал встречать её.