Японец сделал первое, что пришло в голову, вскинул автомат и стал стрелять в корабли, первым подняв тревогу.

Заорала сирена. Люди стали выбегать. Но тут пристань накрыл артиллерийский огонь.

Почти все наши корабли шли пустые. Команды выставили их на курс и эвакуировались. Этими плавучими ведрами мы будем вскрывать оборону противника.

Я почувствовал, что сразу три биоторпеды движутся в нашу сторону. В такой суматохе их хер поймаешь под водой.

— Виктор Палыч, — позвал я. — Первая посудина. Как только осадка хоть чуть-чуть двинется. Взрывай к хренам.

— Принял.

Три водных табурщика допустили ошибку не разделившись, едва они ударили в дно судна, корабль немного вздрогнул.

Вояка тут же саданул по нему ультой. Судно взорвалось, утаскивая за собой на тот свет биоторпеды.

Бред! Бред! Бред! — крутилась в голове паническая мысль. Такидзиро Волков прыгнул за зенитку. Из всего расчета выжил только он. Спайка стволов опустилась. Перекрестие попало на палубу небольшого кораблика.

Пушка загрохотала! Прерывистая линия красных очерков расчертила ночное небо, вызвав пожар на судне.

— Есть! — радостно воскликнул парень, удивляясь, что страха нет.

Рядом громыхнуло, засвистели осколки, парочка мягко ткнулась в доспех.

— Ерунда! — толи подумал, то ли сказал он, переводя прицел на следующее судно.

Кацураги уже много раз пожалел, что вопреки инструкциям не держал доспех во время дежурства. Стекающая из рассечения на лбу кровь, уже промочила челку и теперь застилала глаза, смешиваясь с потом и перекрывала обзор.

Мужчина не нашел ключей у убитого старшего смены, а потому попросту срезал замок на контейнере ветряной косой. Открыл крышку и стал выкатывать водные мины. Он подвозил тележку к берегу, зажимал кнопки и снаряд мягко плюхался в воду.

Кацураги сразу же посылал его вперед ветряной волной, чтобы подарочек не сдетонировал под носом, ударившись о берег. Затем врубался моторчик, и мина уже сама уплывала в сторону вражеской эскадры.

— Еще одно пробитие! — доложил Русал, что на свой страх и риск вызвался быть наблюдателем на одном из мелких корабликов, которые выступали эдаким тараном. — Сильно рвануло. На дно пойдет.

— Долбанные мины! — выругался я.

Обата просто дегенераты. Ведь по закону подлости одна непременно уплывет и пострадают непричастные. Потом не отмажешься от такого. На что они рассчитывают?

— ПЗРК у придурка! — подал голос Сан Саныч.

— Нахрена он им на берегу? — удивился я.

— Поди узнай.

— Минусуй.

Раздался одиночный. И пущенная ракета ушла в небо.

— Джи-А, ПКР на семь часов. Достанешь?

— Попытаюсь.

Девушка вскинула руки и направила огромный сгусток огня. Одна из ракет взорвала ближайшее судно, но больше выстрелить комплекс не смог, его накрыло девичьей техникой. Полыхнуло. В небо взметнулся фейерверк, накрыв нескольких противников.

Такидзиро вдруг понял, что изредка отрабатывают ПКР, оставляя едва различимый во тьме ракетный шлейф и подпаливая суденышки, да одинокий пулемет грохочет, плюс сам японец огрызается, а больше никого и нет.

Такидзиро добил первый короб, кое-как вылез с места стрелка и сам принялся перезаряжать зенитку.

Он замер, поднося к глазам бинокль. Усиление прибыло мгновенно. Они бежали к берегу. Подлетела вертушка и высадила десант одаренных. Гостей ждет горячий приём.

Вон уже старый Син поднял водяной кулак и обрушил на палубу одного из судов, но тут другое на полном ходу влетело в берег, разметав препятствия и попросту погребло под собой табурщика.

Они что безумцы? — пронеслось в голове.

Огненный стихийник создал огромную сферу, из которой полетели лучи, раздирая обшивку посудин будто глазуревую корочку.

В ответ на это всё усиление смело с берега огнем корабельной артелерии. Такидзиро снова прыгнул за зенитку, поливая высаживающихся противников. Перед ними вспыхивали линзы стихийных щитов.

Бред! Бред! Бред! Но не могут же там все быть табурщиками!

Или могут? От этой мысли внутри все похолодело.

А затем он увидел, как с бортов кораблей спрыгивают шагачи.

Среди огня и трупов они выглядели как стальные боги войны.

Не может быть! Ведь их применение запрещено в городской черте! Они не ведь не безумцы, чтобы нарушить запрет императора?

Но вот один из шагачей вскинул руку. Такидзиро перевел на него прицел и понял, что уже давно не может надавить на гашетку. Патроны кончились…