— Намёк киньте, что насрем Сигура. Чую, тогда поддержки сыщите.

— Принял.

Когда стало ясно, что на наш след встали сигуровцы, я определил нового головного, а сам решил отстать и проредить преследователей.

Отряд настигал нас быстро. Все упакованы по самые помидоры. Понаблюдав, определи главного. Из-за маски лица не разобрать. Прислушался к ощущениям. Где-то тритий ранг.

Мне Сан Саныч свою снайперку доверил. Я улегся, дослал особый патрон с артефактной пулей. Тщательно прицелился, чтобы в броню не попасть. Задержал дыхание и в момент выстрела еще окутал пулю табурной пленкой.

Показалось, даже разглядел, как вспыхнул доспех командира. Тем не менее пуля прошила его и разворотила ему горло.

Больше стрелять не стал. Оставил снайперскую винтовку. Нырнул в невидимость и подошел к затаившейся группе. Лекарь пытался спасти глав-гада. Я извлек натуральную вязанку со взрывчаткой, аккуратно положил рядом, прикрыл листвой, и отполз подальше. Затем уже выпрямился и пошел прочь.

Громыхнуло минуты через две. За результатом не следил. Свершенного хватит, чтобы преследователи шарахались каждого куста и двигались в несколько раз медленнее.

Забрал винтовку и начал догонять своих.

— Зять Обозу.

— На приёме.

— Япошек тут терпеть не могут. Имитируем захват баржи. До завтра не заявят. А если деньги переведем, то и вовсе не сообщат. Купля-продажа типа. Но корыто старое.

— Да плевать.

— Понял. Работаем.

Я догнал группу, когда они уже забрали БК с брошенной машины.

Спустя какое-то время вышли на берег. Мужичок, что уступил нам прав средство советами помогал с погрузкой. Зашли кое-как, разломав к чертям пристань и палубу старого суденышка.

— Всё. Валим, валим. Дед, ты беги прочь. Ничего не видели, не слышали.

— Да понял я, — махнул он рукой.

Мы дали деру по реке. А когда сигуровцы вышли к берегу, догнать нас им уже не светило, как и перекрыть движение. Вскоре мы вышли в море. На открытой воде корыто с перегрузом заставило поволноваться, но все же кое-как вдоль бережка потихоньку добрались до базы. Баржа пережила швартовку, но восстановлению вряд ли подлежала.

Народ занялся погрузкой, а я только зашел и снял сапоги, когда на связь вышел Боря.

— Мы должны извиниться перед тобой, — сказал он. — Брат придет с официальным извинением.

— Да брось, — поморщился я. — Видеть его не хочу. Претензий к клану не имею. Всё, проехали. За вертушку спасибо. Выручил реально.

— Свою пора иметь.

— Да некогда всё. Хотя ты прав. Надо бы… — я задумался, замолчав.

— Я хотел отцу предложить все же операцию с Обата провести, но он сказал, что подозрительно будет, резко так вдруг согласились.

— Ну да. Теперь он прав.

— Но брат все же может попытаться кого-то провести. Возьмете их сразу, или мы сами.

— А давай, слушай. Крупное ничего сейчас не хочется. А пара лишних пленников никогда не помешает.

— Всё, тогда на связи.

Этой же ночью Заливский младший провез в газели несколько японцев. Конечно, не клановые, но, скорее всего, сигуровцы, рвались отыграться.

Мы вели их от начала и до конца. Просто скучно окружили, предложили сдаться или сдохнуть. Всех упаковали. На пристани были камеры для одаренных нарушителей, так что для разнообразия определили их туда.

С этими операциями сбил график сна. Теперь спал днем, а ночью бодрствовал.

Тренировался. Гонял табур по телу, иногда кидал техники в воду или строил планы. Сейчас вот ничем подобным не занимался. Пригласил к себе Неждану, руки уже скользили по гладкому бедру, когда вдали зазвучала стрельба.

— Дежурный, — тут же схватил я рацию. — Откуда звук?

— КПП.

Я тут же сорвался на место. Следом увязалась Неждана. К точке уже стягивалась охрана Заливских. Это мог быть отвлекающий маневр, так что все мои остались на постах, работала только местная ГБР.

Группа неизвестных оказалась отрезана в пропускном терминале для грузовиков. Они долбили с крупняка. Четырнадцать и пять миллиметров, а то и больше.

Я подскочил к старшему группы быстрого реагирования. Мы с ним уже знакомы.

— Че там, Сувалов?

— Да вот. Крыс давим, — дежурно заявил он. — Ждем пока отмашки.

Рация ожила, он заслушал команду через наушник и обернулся к бойцам.

— Так парни, Борис Федотович сказал, все равно перестраивать терминал собирались. Так что сносим нахер.

Два огненных табурщика стали кастовать взрывы, все больше разнося терминал, минут десять длилась эта вакханалия, пока мужики не выдохлись, а здание не превратилось в груду оплавленных конструкций.