– Меня в лесу чуть татарин не изнасиловал. Видимо прошлый раз отбился от своих, и плутает по лесу. Хорошо, что Баба Марфа подоспела, иначе как бы я с этим жила. Облапил всю, и трусики мои порвал, - и я заплакала.

– Ничего еще плохого не произошло, а это самое главное. Больше без охраны туда не пойдешь. Да и вообще пока там делать нечего. Травы нарвали, хватит ей.

– Говорит, что на много порций, а я свою потеряла, когда меня мужик в лес потащил.

– Никому ничего не скажем, ты отдыхай, своим скажу, что с ранеными недосыпала, устала.

Но я долго не улежала, раненые ждут, что там с ними. Зашла в избу, мужик с раной на лице стонал, около него хлопотала Агафья. Я распорядилась, чтобы ему дали немного настойки, и он поспал еще. Никифору сделали перевязку, и он попросил, чтобы его посадили на лавке. Рядом его поддерживала Агафья. Я удивлялась силе мази, которую сделала знахарка, раны после нее заживали быстро. Скоро всех распустим и у меня появиться свободное время. Нужно торопиться и научить хоть немного грамоте посельчан. Мы решили с Агафьей пока в этой избе начать прием больных, чтобы научить ее навыкам медицины.

Не успели управиться с ранеными, как в избу зашел один из охранников Петра Ивановича и пригласил меня к себе. Оказывается, несколько метров материи уже готовы, и ждут раскройки. Но я не понимаю в этом деле, может здесь есть такие мастерицы.

– Рад видеть тебя Елизавета, материя готова, дальше что?

– Кроить я не умею, у вас есть такие мастерицы?

– Думаю что да, сейчас позовут сюда Лукерью, она смыслит в этом деле. Как там раненые, улучшения есть.

– Один домой ушел, будет долечиваться там. Еще один просится домой, но пока слабоват, через денек может быть, отпущу. С лицевой раной по сложнее, пусть пока побудет под моим наблюдением. И еще один сын моих хозяев, тот тоже пойдет на поправку, сегодня уже сидел немного. Хорошие знахарка лекарства делает, туда сильные обезболивающие добавляет.

– Это не плохо, быстро поправятся. Как вы съездили за травами, мне все доложили. Почему мне не сказала, я бы с вами охрану отправил. Не дай Бог, чтобы приключилось, тогда себе не простил. Проходи Лукерья знакомься, это наша гостья Елизавета. У нее к тебе несколько вопросов будет.

– Вы вот такое обмундирование раскроить сможете. Рубахи шили и эти такие же. Только все нужно делать в соответствии с этими образцами.

– Попробую первую сделаю, посмотрите, понравиться будем дальше продолжать.

– Приступайте, удачи вам. Карманы накладные не будем пришивать, без них обойдемся. А вот в штанах карманы сделаем, да по глубже, а то мужикам не куда будет кисеты с махоркой класть. Много времени на шитье уйдет?

– Наши бабы быстро справятся, все бросят, только этим делом будут заниматься.

– Завтра с утра подойду, посмотрю, как оно будет выглядеть.

В избе с ранеными была одна Агафья, Дуняшка убиралась во дворе по хозяйству.

– Посмотри на него, Лиза, говорю, ложись, а то голова закружиться, а он сел и не слушает меня.

– Мне уже лучше стало, отпустите меня домой, не могу я тут, дома и стены помогают, - сказал раненый в руку.

– Ну что же, держать насильно не будем. Если станет плохо, придешь, знаешь куда. Выпей немного настойки, боль снимет, а завтра утром придешь на перевязку. Это обязательно, без возражений.

– Идет, покачивается, крепкий мужик, быстро восстановится. Остался один больной, и Никифор наш. Что будем делать, завтра утром перевяжем этих и все, свободные. Хотя завтра я буду занята шитьем обмундирования для наших защитников.

– Будешь на площади, объяви, что приглашаем в лечебницу всех больных.

– А это удобно для вас будет, столько народа придет и это не на день и не на два.

– Завтра начнут делать пристройку, думаю, они ее быстро закончат. Сначала бревна все ошкурят, подгонят по размену, а собрать сруб не долго, у нас в один день целые дома собирают. И крышу соломой накрыть, другого материала тут нет.

– Не будем загадывать, раненый завозился. Только глаза сверкают, проснулся. Как вы себя чувствуете, рана болит? – спросила я его.

– Да, но терпеть можно, вы меня домой отпустите, мне лучше стало.

– Завтра утром откроем рану, посмотрим, что с ней, только тогда решим, что с вами делать, а пока можете посидеть, мы сейчас вас приподнимем.

Утром обработали, перевязали раненых, и всех распустили по домам. Никифор стал понемногу ходить, сделает два, три шажка и садиться, сил еще не было. Но это была уже победа, и причислять ее себе я не хотела. Без мазей и настоек знахарки мы бы не справились. Спасибо ей. Хорошо, что редко бывают набеги татар, а то бы мест для раненых не хватило. А как же они лечились без меня? Говорили, что ходили к знахарке, и она им давала те же настойки и мази. А все выживали или нет, я не спросила.