– Лизавета, да какие же мы демоны, люди мы!
– засмеялся один дружинник.

– Тут дело все в вашем обмундировании, может другого цвета и не побоялись бы, а вот красный нагнал на них страх. На это я и рассчитывала. Когда мне Петр Иванович предложил красную краску, хотела отказаться или подмешать в нее другую, чтобы было по темнее. Но что-то меня остановило и это сработало.

– Кругом, и шагом марш, - скомандовала я.
– Не знаете такой команды, все очень просто, поворачиваемся вот так, и идем в обратную сторону. А если скажу направо, находите правую руку и поворачиваетесь в эту сторону, а налево в другую. А сейчас кругом, - все повернулись, поворачивались кто в одну сторону, кто в другую и все-таки повернулись лицом к поселению. А теперь шагом марш, в свое расположение. Есть у нас запевалы, песню запевай.

И один дружинник запел, да так задорно:

Маруся от счастья слезы льет

Как гусли душа ее поет

Кап-кап-кап из ясных глаз Маруси

Капают слезы на копье.

Тут песню подхватили другие дружинники, и зашли с ней в ворота поселения. Огонь от стрел кочевников уже потушили, и народ расступился перед защитниками.

– Ну, Елизавета, ты и голова, на это рассчитывала, что побегут от вас вражеские войска.

– Да Петр Иванович и это сработало, теперь вряд ли они больше сюда сунуться, побояться чар демона. Все дело в красном цвете, похожем на кровь. Дружинникам заступить на охрану поселения, а остальным разойтись, - скомандовала я.
– Сегодня можете отдыхать, поработать дома. Завтра все дружинники собираются на площади. Будете вести боевую подготовку. А мне к больным спешить надо.

Увидев в окно, Агафья выскочила и обняла меня, - Куда ты полезла, не бабье это дело с врагами биться, а если бы убили тебя! Какая ты красивая в этом наряде, Архипа не видела?

– Если он будет дежурить, то сегодня не придет. А если отдыхать, то сейчас заявится.

– Мамань, вот он я, ты меня ждала, какая у нас барыня храбрая, в первый ряд встала на врага. Они увидели ее и побежали, только пятки у них засверкали. Кричали во всю глотку, чуть не передавили друг друга.

– Расскажу вам свой секрет, я на это и рассчитывала, не выдержат у них нервы, красный цвет на психику давит. И точно рассчитала, дрогнул враг и побежал прочь. Пока этим постараемся их брать. Но это не татары, неизвестно, как те поступят в этом случае.

Пока не наступили холода, приказчик решил заготовить камень на строительство церкви. Есть у них такое место, оно подальше от вырубки, в другую сторону от леса. Дружина хорошая, укрепленная справятся с охраной рабочих. Мужики запрягли лошадей, подцепили телеги, и обоз с рабочими двинулся к месту. Ничего не предвещало беды. Но ближе к обеду один из дружинников закричал, татары, приготовиться к отражению атаки. Мужиков отправили с полными телегами в поселение, просили, чтобы прислали дружинникам подмогу.

Татары кинулись преследовать обоз с мужиками, но дружинники отвлекли их на себя. Они понимали, что таким количеством воинов с превосходящим в два три раза противником не справятся. Ситуация складывалась критическая. Но вот показалась конница дружинников, все как один в красной форме. Один из татар, увидев их, закричал, «басурмане, о аллах» и первый кинулся в обратную сторону. Смешались ряды татарской конницы, и они с дикими воплями понеслись прочь от дружины. Те стали преследовать татар, многих порубили, чтобы забыли дорогу к поселению. Работу по добыче камня возобновили. Теперь можно и вздохнуть до весны татары и другие захватчики сюда не сунуться, побояться.

Но среди нашей дружины были потери. Трое порублены татарскими саблями. Семь человек раненых. Среди раненых оказался и Архип. Их привезли в избу Квашиных, и положили на лавки. Агафья подбежала к сыну и запричитала, «сыночек, как же так, не уберегли мы тебя».

– Уйди в сторону, я посмотрю, что с ним, грудь в крови. Дуняшка разрежь одежду, я посмотрю рану. Так, уже хорошо, ребра целы, кожу на груди рассекли. Быстро поправиться, от боли пока без сознания. Давай, Агафья, готовь мазь, а ты Дуняшка, нитки, иголку обработай, зашивать рану буду, вон куда разошлась.
– Я недолго колдовала над ним, зашила рану, а дальше помощницы наложат мазь и перебинтуют.

Трое дружинников ранены в руки, раны небольшие. Их пока оставила, подошла еще к одному дружиннику, тут стрела попала в бок. Он, видимо сам убрал ее и потерял много крови. Рана не глубокая, только обработать надо, за него и принялась. Обработала рану, прочистила, дальше работали помощницы.

Еще двое сидели на лавках, не захотели ложиться, у обоих ранение в ноги. У одного на бедре, не большая рана, прочистила, зашила. У второго рана икры на ноге, сильна рассечена. Подштопала и присела отдохнуть.

– Осталось трое раненых. Агафья, готовься, сама будешь обрабатывать, и зашивать раны, а Дуняшка на подхвате.

– Ой, я боюсь, а вдруг не получится, - причитала Агафья.

– А что же вы будете делать, когда меня не будет?

– Ты, что Лизавета, уже собираешься покидать нас?
– Агафья заплакала.

– Не по своей воле я сюда попала, не по своей воле, меня отсюда заберут, зато буду спокойна дома, что у вас тут все хорошо. Надеюсь, татары не будут так сильно донимать вас. Побояться, дружина у вас сейчас сильная, спасибо Петру Ивановичу, постарался.