— Господин Киван не пришёл сегодня, — сказала она, её голос дрожал. — И… в его кабинете с утра были следователи. Все перевернуто вверх дном.

Я замер, чувствуя, как внутри меня всё закипает. Киван исчез, его кабинет разгромлен, а Мира вернулась. Это что за рокировка?

— Когда это произошло? — спросил я, стараясь сохранять спокойствие.

— Ночью. Охранники ничего не видели, но утром нашли кабинет в таком состоянии.

Я кивнул, понимая, что теперь у меня есть ещё одна проблема, которую нужно решить. Пожалуй, противоядие могло подождать полчаса. Я должен был поговорить с Мирой.

После разговора с секретаршей Кивана, никуда не сворачивая, я направился в отдел по связям с общественностью, где работала Мира. Её кабинет, не такой большой, как у мужа, но все-таки собственный, находился в дальнем конце административного крыла.

Когда я вошёл, она сидела за столом, уткнувшись в бумаги. Её лицо было бледным, а глаза — уставшими, но она старалась выглядеть собранной.

— Простите за вторжение, — начал я, подъезжая к её столу. — Меня зовут Лейран иф Регул. Мне нужно поговорить с вами. Наедине.

Мира подняла на меня взгляд, в её глазах на секунду вспыхнула паника.

— Лейран иф Регул? Нет-нет. Я очень занята. Может, позже? Да, приходите потом. Завтра, может быть…

— Это не займёт много времени, — попытался настоять я, стараясь звучать максимально вежливо. — Это важно.

Она покачала головой, её пальцы сжали край стола.

— Я не думаю, что у нас есть темы для разговора.

— Уверен, что есть. Например о том, куда вы вчера пропали, никому не сказав ни слова, и почему вернулись сегодня как ни в чем не бывало, при этом выглядя так, словно встретили призрака.

— Меня направили по срочному делу в главный офис Звездного Вестника, — ответила она явно заранее заученной фразой. — Я весь день занималась обсуждением того, как именно газета будет освещать бой Черного Тигра и Яростного и смерть первого. Переговоры шли тяжело, так что пришлось остаться до позднего вечера, и мне предложили переночевать в апартаментах для сотрудников. Вот и вся история. Разговаривать не о чем.

— Складная история, — одобрительно кивнул я. — Вот только ваш сын почему-то искренне считает, что с вами произошло что-то куда худшее. Не знаете, почему?

— Дарган? Какое вы имеете к нему отношение?

— Я помогаю ему по просьбе Ригана. Думаю, вам не надо лишний раз объяснять, чем он руководствовался, когда просил меня об этом. И хотя я не прошу компенсации за свою помощь, мне бы хотелось верить, что-то, что он обратился ко мне за помощью, когда вы пропали, для вас не будет пустым звуком.

Мира вздохнула, её взгляд стал мягче, но в нём всё ещё читалась настороженность.

— Хорошо, — сказала она, вставая. — Но не в кабинете. Пойдёмте за мной.

Мы вышли из кабинета, чтобы вскоре зайти в небольшую комнату, где хранились канцелярские принадлежности. Мира закрыла за нами дверь и обернулась ко мне.

— Ну, что вы хотели узнать?

— Что произошло с вами? Почему вы исчезли? И почему так внезапно вернулись?

Она покачала головой, её руки дрожали.

— Лейран, при всем желании я не могу говорить об этом. Это слишком опасно.

— Опасно для кого? Для вас? Для Даргана? — я подкатился вперёд, стараясь звучать убедительно. — Я могу помочь, но только если вы скажете мне правду. Вы должны знать, кто мой отец. Может быть у него нет прямого влияния на руководство Арены, но обеспечить вашу безопасность он вполне в состоянии.

Мира закрыла лицо руками.

— Ты не понимаешь… Они… они могут сделать что угодно. Если не сейчас, то потом. Через месяц, через год… Я не могу рисковать.

— Тогда расскажите мне хотя бы о краже из лаборатории, — предложил я, меняя тактику. — Это было давно и вряд ли уже так опасно.

Она вздохнула, её плечи опустились.

— Это… пожалуй, можно.

— Вы украли те препараты?

— Нет, я не виновата, — покачала она головой. — Меня подставили. Все обставили так, что, якобы, только у меня в тот момент был доступ в лабораторию фармакологии, и следствие посчитало это достаточным доказательством для вынесения обвинения. Однако ни самих препаратов, ни денег у меня не нашли, и в конце концов дело закрыли. Хотя я до сих пор не знаю, кто это сделал.

— Просто возможность? Ни мотива, ни свидетелей, ни улик, — я нахмурился. — Этого маловато для обвинения, тем более с учётом того, что ваш муж — один из старших администраторов, а вы — работник и идеальным послужным списком.

— Заведующий аптеки… он слишком рьяно взялся меня обвинять. У него были какие-то свои причины. Не думаю, что он украл, но он точно знал больше, чем говорил.

— Дело закрыли, а потом? — спросил я, стараясь не упустить ни одной детали.

— Да, «потом» было. Спустя месяц после завершения расследования мне пришла посылка. В ней были деньги, далеко не такие большие, как-то, что можно было бы получить с продажи тех препаратов, но далеко не маленькие, а ещё письмо. Анонимное, разумеется. Мне приказывали не пытаться искать справедливости и довольствовалась этой «компенсацией», иначе меня бы ждало не просто обвинение, а настоящий приговор.