— Как так?

— Мне помешали. Этот ублюдок Конрад завалился сюда в очередной раз, как к себе домой, начал заливать мне что-то про недостаточные объёмы поставок. Я попытался его спровадить, сказал, что очень занят. А он в ответ просто смел все со стола и заорал, что, когда он со мной разговаривает, то я должен слушать. СУКА!!! Он уже не в первый раз показывает мне зубы, явно наслаждаясь тем, что я не могу ему ничего ответить. Но на этот раз он зашел слишком далеко! Я к Наргану пойду, а если он ничего не сделает, то к самому Дазбарну, но не успокоюсь, пока этого молокососа не поставят на место!

Нарганом звали главу Арены, а Дазбарном — главу всего клана Регул.

— Успокойся, пожалуйста, — вздохнул я, потирая переносицу.

Было очевидно, что визит Конрада иль Регула сейчас, когда изготовление противоядия было почти завершено, не было совпадением. Он явно понял, что я пытаюсь спасти Яростного.

Но сделать с этим что-то уже было нельзя. Противоядие нужно было готовить заново.

— Да… — кивнул, несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, Нимпус. — Я спокоен. Не переживай, мы приготовим новую порцию. Я тебе её сам приготовлю в лучшем виде, зуб даю!

— Тогда рассчитываю на тебя, — кивнул я. — А я пока кое-куда отлучусь, узнаю, может быть его и вовсе не надо готовить.

— Давай-давай, — махнул рукой старик. — И прости ещё раз.

— Ты ни в чем не виноват, — улыбнулся я. — Не переживай.

Через пятнадцать минут я уже снова был у апартаментов Яростного. Первая пара охранников пропустила меня, когда я снова завел шарманку про следствие насчет Черного Тигра. Вторая пара расступилась передо мной сама.

— Она тебя ждет, — кратко пояснил один из них.

— Яд распространяется быстрее, чем я предполагала, — «поприветствовала» меня Яростный. — Если ничего не сделать, я скорее всего не доживу до завтра. Ты принёс противоядие? Нужно то, которое от эпилепсии.

Я почувствовал, как сердце сжалось.

— Не принёс. Нимпусу помешали его закончить. Мы приготовим новое так быстро, как только сможем. Он уже этим занимается.

Яростный, на лице которой при моём появлении появился отблеск надежды, вновь нахмурилась.

— Кто помешал?

— Конрад иль Регул, — я не видел смысла скрывать от неё правду. — И у меня есть все основания предполагать, что он и к вашему отравлению приложил руку.

Она усмехнулась, но в её глазах читалась усталость.

— Суки… неужели все из-за того, что я не захотела светить сиськами во время боев и сниматься полуголой на рекламные плакаты? Если выживу, я откажусь от контракта с Львиной Ареной, — сказала она. — Плевать, чего это будет мне стоить.

Отговаривать её я даже не собирался. Однако и упускать такого союзника было нельзя. Задумавшись на мгновение, я предложил:

— Перейди к нам. Мой отец сможет помочь тебе справиться с последствиями от расторжения контракта, да и работу подыщет, достойную мастера сферы Сдвига Тверди.

Яростный рассмеялась, но её смех был горьким.

— Твой отец? Поможет мне?

— Да, конечно?

— Раскрою тебе маленький секрет, — улыбнулась она, — мы уже больше пяти лет как любовники. Познакомились тут, на Арене, когда я ещё не была чемпионом. Но он никогда не предлагал мне помощи. Даже когда я в этом реально нуждалась. Думаешь, моим выбором было так тщательно скрывать, что я — женщина, почти не появляться на публике, запереть себя в апартаментах? Это было условием контракта с Ареной, на которое твой отец вполне мог повлиять, но не захотел. И мне пришлось пять лет провести в добровольном заточении. Хорошо ещё что стричься под мальчика или грудь перетягивать не заставили.

— Пайра, — недовольно буркнул я, даже без объяснений понимая, откуда у такой пассивности отца, обычно бывшего крайне решительным, если только дело не касалось главной ветви, растут ноги.

— Пайра, — кивнула она. — Даже после того, как их отношения испортились, он не решался открыто помогать мне, не желая окончательно рушить брак.

— Но теперь всё может измениться, — сказал я. — Пайры больше нет.

— Возможно, — согласилась Яростный. — Но я не уверена, что он изменится. Но я подумаю над твоим предложением. А теперь иди. У тебя есть работа.

Я поспешил обратно в лабораторию, чувствуя, как время ускользает. Из-за срыва процесса мне пришлось начинать всё заново. Нимпус помогал мне как мог: готовил ингредиенты, следил за температурой и даже подбадривал меня, хотя и в своей привычной манере.

— Если ты упадёшь замертво, я тебя не откачаю, — ворчал он, но я видел, как он беспокоится.

Мы работали до поздней ночи, не обращая внимания на усталость. Когда противоядие было готово, я бросился к Яростному, надеясь, что ещё не слишком поздно. Остановился я у её двери, чувствуя, как сердце бьётся в груди. Всё зависело от того, успел ли я вовремя.