— Дамы, хватит! — немного смущённо ответил им Иван. — Все согласились с позывными, которые придумал Костя.

— Малая Смерть ты должен был назваться, — хохотнула баронесса. — И называть его не по имени, а Смертью.

Когда я узнал, что при разговорах через рацию используют назывные, решил сам наречь их так, чтобы было удобно и понятно. Все согласились? Почему же сейчас балаган устроили?

— Это Смерть! — холодно произнёс я. — Меч-один, ты вроде говорила, что умеешь вести себя в рейдах. Так чего сейчас дурью маешься? У нас тут боевая операция. Разве нет?

На пару секунд в эфире повисло молчание, лишь после этого баронесса серьёзным тоном ответила:

— Виновата, командир. Замолчала.

— Хорошо, — ответил я. — Пламя. У тебя что?

— У меня? — чуть растерялась малоопытная графиня Огнева. Правда, к чести девушки, она тут же подобралась и отчеканила: — У меня мелкие монстры по правому флангу. А вот по левому, который ближе к вам, пустота. Мы полагаем, в той части могут быть очень сильные монстры, к которым боится подходить всякая мелочь. Будьте осторожны.

— Спасибо за предупреждение. Не волнуйтесь. Мы сами с ними справимся.

— Вы уже засекли их? — напряжённо спросила Света.

— Да, — ответил я.

Я как раз через своего голубя-умертвия разглядывал одного из трёх монстров. Что ж… прямоходящий, чуть меньше трёх метров высотой, покрыт очень длинной бурой шерстью. Ещё у него длинные пятипалые руки и вытянутая мохнатая морда с ветвистыми рогами.

— Смерть, это Меч-один, вам известно, что за твари перед вами?

— Да, — всё так же спокойно произнёс я. — Не переживай. Это рогатый берендей. Всего три штуки.

— Что? — выпалила баронесса. — Костя, ты с дуба рухнул? Вы вдвоём собрались сражаться сразу с тремя рогатыми берендеями? Это монстр класса вожак-шатун! И их у вас сразу три!

— Один на вид довольно слабый, так что два с половиной.

— Костя, не выпендривайся, а! Дождитесь нас, мы сейчас будем, и…

— Хватит! — рявкнул я. — Меч-один и все остальные машины, слушайте прямой приказ командира рейда. Каждый работает на своём маршруте. С маршрута без приказа лидера не сходить. Всё.

— Костя, я…

— Меч-один, ты хочешь помешать нашему спору? Это мои трофеи, и я не позволю другим их забрать.

— Да толку от этого спора, если ты помрёшь и не выиграешь войну, — проворчала она, явно сдерживаясь, чтобы не выдать что-нибудь более эмоциональное.

— Меч-один, нужно верить в своих товарищей, — неожиданно проговорила графиня Огнева. — Мне объяснили, что за ужасный монстр этот рогатый берендей, но я знаю силу нашего командира. Если он сказал, что справится — значит справится.

Я усмехнулся и, прежде чем люди снова начали меня отвлекать, грузить своими эмоциями и засорять эфир, произнёс:

— Молодец, Пламя. От меня лично твоей группе дополнительная награда. А группе Меч выношу предупреждение. Продолжите пререкаться — получите штраф согласно условиям договора.

— Да поняла я, поняла, — пробурчала баронесса Ольга. — Идите уже Смерть да Малая Смерть, прикончите этих шатунов.

— Непременно. Всё, отбой связи. Как закончим, сообщим.

Я взглядом велел Ивану вырубить рацию. И когда он это сделал, я выдохнул и сказал:

— Бабы… Теперь я отлично понимаю, Иван, почему ты сначала в больнице прятался, потом в своих исследованиях, теперь вот со мной постоянно таскаешься.

— Да я как бы… — неуверенно начал он, но я его уже не дослушал и вылез на крышу.

А может, я в Проклятых Землях тоже от лишних раздражителей скрывался, а?

Хотя нет, вряд ли. Ядвига ж была со мной — вот кто главный раздражитель.

Или всё-таки не она?

— Иван, ты понял свою задачу? — твёрдо спросил я у своего названого брата.

Мы оставили машину и аккуратно шли через буйные зелёные заросли, концентрируя энергию для предстоящего боя.

— Да понял я, понял, — тяжело вздохнул граф Бессмертный. — Не нужно так со мной обращаться, Костя. В отличие от баронессы я твою силу знаю и не побегу тебя грудью прикрывать. И вообще, у меня жена и шестеро детей. Седьмой ребёнок на подходе! Мне нельзя лишний раз рисковать.

— Как раз жена и семеро детишек — отличный повод рискнуть жизнью, — усмехнулся я.

Я не стал напоминать Ивану о том, что когда мы призывали Ядвигу, он тут же бросился меня спасать, а не стоял в сторонке, размышляя о ценности своей жизни.