Похоже, таким отношением к репутации я окончательно нокаутировала леди Джейн.

— Милая, что ты такое говоришь? Как забыть? — Она прижала к груди пухлую ладошку. — Дорогая, у меня сейчас сердце остановится!

— Пожалуйста, маменька, не волнуйтесь так! — Я тоже струхнула: только сердечных приступов мне и не хватало. — Вот, выпейте лучше чаю.

Я наполнила её чашку из изящного фарфорового чайника, расписанного пасторальными сценами. И после того как леди Джейн сделала несколько глотков, осторожно сказала:

— Но вы всё-таки расскажите мне о разводах. В общих чертах. Пожалуйста.

Леди Джейн молча вернула чашку на столик. Разгладила несуществующую складочку на юбке и подняла на меня неожиданно твёрдый взгляд.

— Ты никак не сможешь развестись, дорогая. Только лорд Каннингем вправе обратиться в суд, чтобы расторгнуть ваш брак. И лишь в том случае, если узнает о нарушении тобой брачного обета верности. Чего я, надеюсь, никогда не произойдёт с моей дочерью.

Мне тоже не сильно хотелось заводить любовника только затем, чтобы добиться свободы. И потому я уточнила:

— А если обет нарушит лорд Каннингем?

К моему великому разочарованию, леди Джейн лишь развела руками.

— Увы, моя дорогая. Мужчины в этом плане более свободны.

Я чуть зубами не скрипнула: кто бы сомневался! А леди Джейн продолжила убеждать:

— Милая, я не знаю, кто внушил тебе эту глупость насчёт развода, но не принимай её всерьёз. Вряд ли лорд Каннингем настолько ужасен, а недопонимания и шероховатости бывают у всех. Вам нужно время, чтобы притереться друг к другу…

— Он изменил мне на нашей свадьбе, — перебила я пугающе ровным тоном. — Я не вижу смысла притираться к этому человеку.

Леди Джейн охнула. Немного помолчала и аккуратно начала:

— Но, Мэриан, ты уверена?..

— Полностью.

В разговоре повисла новая пауза, которую нарушила собеседница.

— Дорогая, я понимаю тебя и сочувствую, но мужчины… Они все такие. Такова уж их природа, с которой нам, женщинам, нужно просто смириться.

Я набрала в грудь воздуха, собираясь высказаться по поводу «мужской природы» и того, что понятия «мудак» и «предатель» — внегендерные. Но, к счастью, успела сообразить: настолько революционные высказывания от «Мышки Мэриан» не объяснить даже чужим влиянием. И потому прикусила язык, хотя сказать мне было что.

— Постарайся не обращать внимания на подобное, — между тем посоветовала леди Джейн. — Живи своей жизнью. Ты теперь занимаешь такое высокое положение в обществе, перед тобой открыты все двери.

«Да толку от них», — хмуро буркнула я про себя. А вслух высказала единственный аргумент, который подходил под образ Мэриан:

— Мне противно, когда он дотрагивается до меня.

Однако у леди Джейн был ответ и на это.

— Постарайся скорее забеременеть, дорогая. Уверена, после этого лорд к тебе остынет. Правда, есть риск, что он вообще отправит тебя куда-нибудь в деревню и лишит прелестей столичной жизни.

— Это не риск, — быстро возразила я. — А, наоборот, то, чего бы мне хотелось.

— Это оттого что ты расстроена, — с убеждением сказала леди Джейн. — В столице столько развлечений: балы, театры, галереи! А визиты? Приёмы? Ах, милая, вспомни нашу жизнь в деревне! Приезды в сюда — это как глоток свежего воздуха.

В памяти всплыли волнение и восторг, с какими Мэриан въезжала в город. Как она жадно смотрела из-за плеча Джорджианы на каменную мостовую и ряды трёхэтажных домов с красочными витринами, на пёструю толпу, разносчиков всякой всячины, двухместные экипажи с ругающимися извозчиками. Незнакомые, резкие запахи, шум, громкие голоса, будто здешние жители не умели разговаривать обычным тоном — всё это настолько отличалось от привычной деревенской жизни!

«Сначала ей здесь понравилось».

А потом был бал дебютанток.

Я едва заметно передёрнула лопатками и произнесла:

— Может, вы и правы, маменька.

— Разумеется, права. — Леди Джейн качнула головой. Расслышать облегчение в её голосе труда не составило. — Не позволяй чужим забивать тебе голову всякими глупостями. Вряд ли эти люди желают тебе добра. Лучше спроси у меня или папеньки, если в чём-то сомневаешься. Мы тебе точно дурного не посоветуем.

Угу, вы посоветуете терпеть и рожать. И радоваться за сестёр.

Чтобы ненароком не выдать своё отношение, я взяла позабытую чашку и сделала глоток. Чай предсказуемо остыл, и леди Джей гостеприимно (а может, желая поскорее сойти со скользкой темы) предложила:

— Давай налью тебе свежий?

— Да, пожалуйста. — Я очень постаралась, чтобы благодарность выглядела не наигранной. И вновь взяла на себя роль слушательницы об успехах Кэти и Джорджи, параллельно думая о своём.

Я не хотела заводить любовника и потом проходить через судебный ад.

Я совершенно точно не хотела рожать: даже моего эгоизма не хватало на то, чтобы откупиться от Каннингема ни в чём не повинным ребёнком.