Матушка развернулась на каблуках и, не глядя на меня, пошла вперёд по коридору, украшенному портретами предков Пылаевых. С каждого портрета на меня смотрели суровые лица потомственных огневиков, словно осуждая самозванца в их родовом гнезде. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за баронессой, сохраняя подобающую дистанцию.

— Мне теперь называть вас матушкой? — спросил я не без ехидства, решив проверить границы её терпения.

Баронесса резко замедлилась — я едва не налетел на неё. Её спина напряглась, словно натянутая тетива.

— Избавьте меня от этого, ради Бога, — обернувшись, она пронзила меня недобрым взглядом, в котором читался нескрываемый гнев. — Я не потерплю подобных шуток.

— Почему же шутки? — вздёрнул я бровь, — это данность.

— Муж мне уже объяснил, что вы здесь ненадолго, — ответила женщина. — И, кстати, не рекомендую привыкать. Очень скоро, надеюсь, мы от вас избавимся. А до этого не следует испытывать моё терпение.

— Какие конкретно сроки вы вкладываете в понятие «скоро»? — поинтересовался я светским тоном, словно мы обсуждали время послеобеденного чая. — Хотелось бы тщательнее спланировать свой визит.

— Время покажет, — процедила она сквозь зубы и, резко развернувшись, продолжила путь по коридору. Однако, уже в следующее мгновение вновь остановилась, и порывисто развернулась ко мне вновь. — Ответьте только на один вопрос. Вы действительно не его родной сын? Мне очень неприятна эта ситуация. Да и Злобин появился ни с того ни с сего. Слишком это попахивает, знаете ли, интригами моего мужа.

Можно было и дальше поглумиться, но я сочувствовал этой женщине.

— Ну какой я ему сын? — поспешил успокоить я баронессу. — У меня нет дара огня. И глаза совсем другие. Разве вы не видите?

Баронесса встретилась со мной взглядом и даже вздрогнула.

— Да, у вас действительно не глаза Пылаевых. Я бы сказала, они и вовсе, нечеловеческие.

А я решил подыграть.

— Говорят, моя матушка была той ещё кошкой.

У баронессы дернулась щека, но она никак не отреагировала. И снова двинулась вглубь поместья. Однако уже не так спешила.

Спустя минуту, она решила продолжить расспрос:

— Всё равно ваши слова ничего не объясняют. Откуда вы взялись? Зачем вы здесь?

— Я прибыл по… приглашению князя Злобина, — дипломатично ответил я. — Это всё, что я могу сказать. Остальное, знаете ли, не в моей компетенции.

Она остановилась возле одного из окон и солнце очертило её профиль золотистым контуром.

— А у вас что, нет своего языка? Или своего понимания?

— В том-то и дело, что есть. И я не вправе раскрывать чужие тайны, — невозмутимо произнёс я.

Женщина подчеркнуто вздохнула.

— Значит, ясно одно. Вы точно не из этих мест. По вам видно, что вы не такой, как местные, и в столице таких не видала. Я вас насквозь вижу, знаете ли.

— Не замечал за собой ранее прозрачности, — в тон ей произнёс я.

— Не шутите со мной, — строго ответила она, поправляя идеально уложенную прядь волос. — Вы, кем бы вы ни были… Кстати, да, кто вы?

В её голосе звучало недоумение, смешанное с раздражением. Похоже, она привыкла держать всё под контролем, а тут вдруг — неучтённая фигура на семейной доске.

— Я? Барон Пылаев. Или, правильнее сказать, баронет? — произнёс я, наблюдая, как она еле сдерживает эмоции.

Женщина снова вспыхнула.

— Я и так изо всех сил стараюсь, чтобы мой муж не разорил нашу семью. А вы ещё шутите надо мной.

В голосе проскользнула усталость, на мгновение приоткрывшая истинные чувства. Кажется, её больше заботит сохранение семейного благосостояния, чем мнимое оскорбление чести супруга внебрачным ребёнком.

Но тут она развернулась, и в её глазах вспыхнули языки пламени.

— Если ты попытаешься навредить этому роду, я убью тебя. Своими собственными руками. Ты меня понял? — прошептала она.

— Такие слова и при свидетелях? — Ответил в тон ей…

— Поверь, из этого поместья мало что выходит наружу. И если понадобится, и ты никогда больше отсюда не выйдешь. Запомни: только попробуй навредить моему роду, и ты очень сильно пожалеешь об этом.

— Мой батюшка, знаете ли, сам неплохо справляется с этой задачей, — произнёс я, невозмутимо глядя на женщину.

Меня вдруг посетила мысль, что всё это время она неумело пыталась вывести меня из себя, чтобы получить ответы. Ведь она сама, несмотря на демонстрацию эмоций, была относительно спокойна. А вот мой ответ, кажется, задел за живое.