Я все ещё стоял, согнувшись в три погибели и опустошая желудок, как в сознании что-то щёлкнуло. Ощущение было такое, словно на экране возникло новое системное уведомление. А затем я услышал голос паразита:

— Убито шесть разумных. Их пазлы доступны для сбора. Включить процесс?

Пазлы? Я попытался мысленно ухватиться за эту идею, но, прежде чем начал разбираться, паразит продолжил:

— Прямо сейчас я выяснил, что могу собирать фрагменты душ разумных, убитых тобой. Должно быть, включение драконьего пазла снабдило тебя такой возможностью. Собранные фрагменты могут быть использованы как валюта при взаимодействии с астральными сущностями. Поглощение фрагментов дает им энергию для влияния на физический мир.

Признаться, я не был в восторге от идеи собирать кусочки чужих душ, но паразит был настойчив.

— Так ты включаешь процесс? — спросил паразит.

Только я успел согласиться, как вбежал брат. Жозеф, увидев страшную картину из бездыханных тел и луж крови, заскулил и стек по стене. Мать и старушка, звавшая на помощь, проскользнули в дверь почти одновременно следом за братом.

Мама застыла как каменное изваяние и только открывала и закрывала рот, стараясь не закричать. Старушка просеменила мимо трупов и, подойдя ко мне, всё тем же безучастным голосом спросила:

— Теперь вы будете делать мне больно?

— Чего?! — опешил я.

— Вы убили их, значит, заставлять меня делать плохие вещи будете вы, — равнодушно пояснила она.

Ситуация показалась мне настолько безумной, что затмила своей нелепостью шок от убийства. Приблизившись, чтобы заглянуть в пустые глаза этой хрычовки, я осознал: предо мной вовсе не старуха, а девушка, грязная, желтушная, с полностью седыми волосами.

— Ты кто? — в ужасе спросил я.

— Достопочтенная дочь баронов Арманьяк, — пусто и невыразительно произнесла несчастная.

— Что ты тут делаешь?

— Вначале надо мной издеваются, а потом кладут спать с родителями, — также равнодушно, глядя в бесконечность, ответила она.

— Где же твои родители?

— Сейчас я вас представлю, — сказала она и двинулась к дальней каморке.

Проводив её глазами, я повернулся к родным. Пришедшие в себя мать и Жозеф молча провожали странную особу остекленевшим взглядом. Понимая, что оба находятся в ужасе, уже открыл было рот, чтобы сказать ободряющие слова, но именно в этот момент за спиной послышались лёгкие шаги. А мать и Жозеф, даже не побледнев, а посинев, грохнулись в обморок. Шаги затихли. Предчувствуя неладное, я нервно сглотнул, пытаясь утихомирить бегущий по спине холодок. Желания смотреть назад не было никакого. У меня богатое воображение, поэтому тяга покинуть этот дом ужасов стала непреодолимой. Собрав всю свою волю в кулак, медленно развернулся.

Девушка, выглядевшая как старуха, держала за волосы две отрезанные головы с признаками разложения. Чудовищную картину завершала лёгкая улыбка на её губах. Подняв голову в правой руке, это адское пугало сказало:

— Позвольте представить вам: Пьер де Арманьяк, мой отец. А это, — подняв левую руку, уведомила она, — моя любимая мама. Если наше присутствие больше не требуется, то мы удаляемся на покой.

— Хорошо, — прошептал я пересохшими губами.

Остро захотелось избавиться от охвативших меня ужаса и ярости, сотрясающих тело. Мысли хаотично метались в голове, словно плотик в бушующем океане гормонов, выброшенных в организм страхом за себя и окружающих меня близких.

Где-то на краю сознания, почти за гранью восприятия, возник посторонний звук или шёпот. Нечто, не поддающееся описанию, чуждое этой реальности, пыталось наладить диалог.

— Эмпатия — это сострадание и сопереживание. Именно из-за этих чувств природа лишила вас возможности строить правильное взаимодействие с окружающим социумом, сокращая и без того небольшие шансы на выживание, — прозвучал голос.

— Кто ты? — мысленно спросил я.

— Можешь считать меня маленькой чешуйкой дракона, попавшей в болото твоего пазла, — ответил потусторонний голос. — Мы можем быть полезны друг другу, я многое способен тебе предложить. Но, разумеется, не даром. По предоплате.

— Ты тоже в моей голове? — поинтересовался я, чувствуя, как во мне зарождается искорка простого человеческого раздражения: черепушка Наполеона оказалась каким-то проходным двором, в котором постоянно есть кто-то, кому там не место.

— Да, — последовал лаконичный ответ, подтвердив мои опасения.

— Почему же ты раньше молчал?

— Буря сильных эмоций пошатнула твою ментальную устойчивость, в ней появилась трещина. Я использовал ее, чтобы проложить тропу от моего сознания к твоему, создать прочную связь разумов.

— Понятно, — сделал я вид, что действительно понял, о чем толкует этот голос, и зачем-то кивнул. — Но о какой предоплате ты говоришь?

— До этого ты пользовался моими возможностями бесплатно. Используя, между прочим, астрального паразита как грабителя, присваивающего себе чужую способность. Мою способность! Прямо сейчас я лишил вас этой возможности. Одной из форм оплаты могут послужить кусочки твоего пазла или убитых лично тобой разумных. Сейчас в твоём распоряжении находятся шесть кусочков. Если добавишь четыре своих, я помогу освоить возможности эмпатии без глупого сопереживания, — ответило это существо.