Кудесник, уверенный в своей неуязвимости, наступал на меня, размахивая клинком то сверху вниз, то из стороны в сторону. Я с трудом уворачивался от атак, пятясь и чувствуя, как острие ножа разрезало воздух справа и слева от меня.

Видя, что его тактика не работает, пузан решил ее изменить, сбить меня с ног и прирезать, набросившись сверху. Хитрый коротышка при этом ничем не рисковал, подставляя под удары лишь защищенные части тела. Расставив руки в стороны, он вновь бросился на меня, пытаясь не дать мне увернуться от захвата. Сделав два шага назад, я спрыгнул в узкий, едва заметный коридорчик между рядов блоков, и выставил руку с клинком вверх. Как бы сказали последователи йоги, лезвие было направлено в область чакры Свадхистана, отвечающей, помимо творческих способностей, еще и за сексуальную энергию… Кудесник, не ожидая моего финта, по инерции перескочил мое убежище и рухнул на следующие ряды гранита, сложив руки, как футболист в стенке перед пробитием штрафного удара. Я вылез из укрытия и подошел к сопернику: катаясь по холодному камню, пузан истошно вопил, с каждой секундой все громче и визгливее. «Зрение дракона» показывало, что магической энергии у поверженного соперника почти не осталось. Взяв нож в левую руку, а правую положив на тыльник рукоятки, я с силой нанес удар в область сердца. Раздался треск ломающегося ребра, лезвие вошло в грудь на всю глубину. Визг замолк, концерт окончен.

Вынув из груди кудесника орудие убийства, я машинально вытер его о белоснежное кружевное жабо, которое уже наливалось багрянцем хлынувшей на него крови.

Стоя над телом поверженного, я с трудом перевел дух. Ускорение прекращалось, и реальность снова обрела привычную скорость. Лезвие моего ножа дрожало в руке — не от усталости, а от осознания того, как близок я был к смерти. Тело кудесника всё ещё излучало остатки магии, рассеивая ее в темноте трюма. Вспомнил о бриллиантах с рукояти его шпаги и на пряжках, но испытал только отвращение от мысли присвоить их, пусть и на правах победителя. В настоящей нужде я бы не задумался — но мужчины из семьи Бонапарт не бедствовали даже сейчас. Надежнее будет отдать добычу матросам и заручиться их расположением.

Я двинулся к выходу. Каждый шаг давался с трудом — мышцы ныли, а тело капризно требовало отдыха. Поднявшись наверх, я почувствовал свежий морской ветер, ласково растрепавший мне волосы. Мне стало легче, как узнику холодной темницы, где он уже готовился сгинуть, но в последний момент обрел вожделенную свободу.

На палубе я сразу увидел Катерину. Убедившись, что живым вернулся именно я, она перестала прятаться. Встретившись со мной взглядом, слегка кивнула. Лицо её было спокойным, но в глазах я заметил удивление — вероятно, не ожидала меня увидеть целым и невредимым. Матросы поглядывали на нее неприязненно, явно ожидая новых проблем от странной пассажирки и воображая, что сделали бы с ней во избежание дальнейших неприятностей, если бы капитан разрешил. Катерина же молча прошла мимо в свою каюту, чтобы там укрыться от этих взглядов.

Капитан сидел на бочке возле грот-мачты и с интересом рассматривал клинок убитого. Заметив меня, он уперся взглядом в мое лицо.

— Его шпага и вещи ваши, капитан, — торжественно сказал я. — Благодарю за заботу. Но должен предупредить, что украшенные камнями эфесы отвратительно лежат в руке. Пусть ваши люди выпьют за мое здоровье!

— Тело — за борт, — сухо распорядился капитан. — Добро на дележку, раз победитель не претендует.

Победитель действительно не претендовал. Носить приметные украшения кудесника из России — плохая идея, пусть их продадут в чужие руки незаконопослушные корсиканские моряки. Исчез кудесник — значит, исчез.

И вот теперь, обжив каюту убитого мною чародея, я лежу в гамаке и слушаю бубнеж дракона. Эта жадная рептилия пытается безвозмездно — значит, даром — получить энергию, заработанную тяжким трудом на дуэли! Видите ли, эта энергия позволит консолидировать мои способности, разгрузив кратковременную память, систематизировав и объединив её в единый пакет. И вообще, очень хочется энергии на халяву.

Под это бормотание я впал в полусон, вспоминая прошедшие годы.

* * *

Метеоритный дождь, надолго ставший темой номер один во всех уголках света, вскоре сдал позиции другому феномену. Народ рассказывал о летающем железном чудовище, сеющем смерть взглядом и сжигающем своим дыханием столицы государств. Во время очередной медитации я решил спросить об этом НЛО у паразита.

— Скорее всего, это автоматическая станция-культиватор, созданная древней расой, исчезнувшей ещё до нашего возникновения, — ответил паразит. — Эти механизмы обрабатывают случайно выбранные планеты, на которых отсутствуют разумные виды жизни. На них в ключевых точках появляются Закрытые города. Они создают различные формы разумных, которые начинают борьбу между собой. В итоге с помощью этой странной для твоего понимания игры формируется главенствующая раса на планете. Помимо этого, по всему миру хаотично создаются аномалии, выплёскивающие из себя неразумных чудовищ, служащих пищей и способом прокачки разумных. Аномалии могут быть как физической подземной сетью пещер, так и осколком другого мира. По аналогии с твоей специальностью — это данж, который можно пройти и получить в конце магический атрибут, но он существует ограниченное время. Видимо, произошёл сбой программы, и станция-культиватор вновь прошлась по этому миру. Причем, это уже не первый раз и только на твоей планете.

— А как точно работают эти самые аномалии и получение атрибута? — спросил я.

— Попасть в аномалию можно только добровольно, в составе группы из десяти участников, не больше и не меньше. Процент выживаемости — один из десяти.

Это напоминало процент вероятности успеха игры, когда её запускаешь. Тоже обычно из десяти игр девять проваливаются и пропадают в безвестности, а одна выстреливает.

— Упростить условия могут артефакты, — продолжил паразит. — Парадоксально, что получить их можно только ближе к завершению этой игры на выживание, зачищая Закрытые города. Тем не менее, на твоей планете они остались еще с прошлого раза.

— Откуда ты все это знаешь?

— Эта информация, собираемая поколениями паразитов, заархивирована в каждую особь.

— А откуда ты берёшь информацию анкетных данных разумных?

— Периодически я могу присоединиться к информационному полю Земли и черпать из него сведения. Это что-то вроде глобальной базы данных, которую создают сами разумные существа. Их мысли, воспоминания и действия оставляют в этом поле следы. Люди называют его по-разному: одни именуют его эгрегором, другие — «Акаша», третьи — ноосферой. Я просто нахожу нужные кластеры информации и вытаскиваю оттуда всё, что может быть полезно. А твой разум оформляет их в привычную и удобную для тебя форму.