Словом, всего через день мною была получена официальная бумага из Дворянского собрания Зеленоземья с одобрением идеи о возможном принятии графом Тихим герцогской короны. Заодно, с полной поддержкой всех моих начинаний. А всего-то было нужно выказать толику внимания к заботам будущих подданных и проявить самую капельку уважения. Причём полностью ими заслуженного.

В разговоре с канцлером выяснил, что потеря моей женой титула баронессы Кондрелла в высшем свете считается мелкой уступкой умной женщины недалёкой капризуле — что такое баронство без значимых доходов против снижения выплачиваемого содержания? Лет через чуть-чуть пойдёт чистая прибыль. А ведь ещё надо учесть приобретение уютного дворца в столице, причём престижного, с богатой историей.

К тому кондрелльский домик считается прекрасным убежищем для дам, готовых разрешиться от бремени. Вы понимаете? От бремени… Странноватый выбор для вдовы… Ничего такого… но…

Дать чин второго класса мне побоялись из-за возможной отрицательной реакции высших управленцев. Меньше третьего никак нельзя — всё же лорд-протектор, а вот со вторым лучше обождать. Однако вполне возможно попросить о какой-либо приличествующей компенсации.

Я почему-то вспомнил Кестнера Люция, знакомого картографа, более всех других чиновников ведающего о столичных катакомбах. Рассказал о своём фамильном арсенале в Чёртовом Камне, о подаренной покойным Леонардом Камбизетом папке с описанием трёх десятков древних развалин с невскрываемыми тайниками. Намекнул о юношеской мечте. В общем, через два дня Кестнер со своей гоп-кампанией перешёл под моё руководство, а я получил красивую бумагу со многими печатями и разрешением изымать в собственную пользу найденные в бесхозных тайниках бумаги, книги, свитки, магические артефакты и зелья. Но все немагические изделия из драгоценных металлов и камней подлежат сдаче в Королевскую казну, с возможной компенсацией расходов на изъятие ценностей и получением награды до трети оценочной стоимости клада. С уточнением: «буде случится просьба о таковом».

Проще говоря, мне отходит вся магия и все документы, а Казна получает ценности. На эту долю в добыче лучше не претендовать, другим она нужнее.

Вот тут за меня сыграло моё подчёркнутое бескорыстие и неоднократно проверенная готовность делиться. Скажем, сдаю я по описи… пусть… «кольцо жёлтого металла с одним большим бесцветным гранённым камнем и россыпью мелких цветных». Сколько такое стоит? Точнее, во сколько его оценит казначейский ювелир? Камни тусклые, латунь надо чистить, но за неплохой горный хрусталь и за древность изделия, кольцо продано на аукционе за целых два талера и три гроша.

Как за такое требовать компенсации расходов? И нужна ли мне треть от вырученной суммы? Вы не верите оценке?! Человек не может ошибиться — он уже много лет работает оценщиком! Посмотрите в эти честные глаза! Ему САМ доверяет!

А можно всё это сформулировать короче — боги велят делиться, а Тихий их любимчик и от божьих заветов ни разу не отступал. Проверено!

Кестнер был рад видеть меня начальником, а вместе с сыном был хоть сейчас готов броситься покупать совковую лопату для разгрузки тайников от сокровищ. Точнее, искать учителя из профессиональных гробокопате… э… искателей кладов. Есть такие! Не всегда с полным комплектом рук, ног и глаз, но основам обучить могут.

Другое дело, что мне тоже будет легко и просто обосновать появление любых артефактов. Вы думаете, если бы в Чёртовом Камне нашли не оружие из бронзы, а хотя бы чуток серебра, меня бы оставили в покое? Нет! Шла бы комиссия за комиссией с единственным вопросом — как бы его изъять? Не только от Казны, герцог Натаиель Кристофер Стикленд тоже бы захотел откусить кусочек.

А с Разрешением и объяснять ничего не нужно. Та же Золотая Книга, считай, уже по праву моя.

Бой

В переговорах случалось разное, даже удалось поучаствовать в бою. Прибыл с женой в Айзенерд, прямо у портала нас встречают несколько генералов. Пока говорим друг другу приветственные слова, происходит переключение, и выскакивает гонец с вестью:

— Нападение на Волчий Редут! Враг готовится к штурму!

Спрашиваю встречающих:

— Господа, с вашего позволения, я съезжу, полюбопытствую?

Те согласились, конечно. Тогда говорю Шарлотте:

— Дорогая, встреча откладывается. Не теряй времени, возвращайся домой порталом. Карета пусть едет своим ходом, а я ненадолго задержусь — хочу посмотреть, кто там такой наглый.

Супруга сразу подыграла, мы с ней действительно «на одной струне»:

— Милый, возвращайся к ужину. И не снимай шинель — прохладно! Разгорячишься в бою, простынешь, опять тебе придётся лечиться глинтвейном.

Встречающие слегка офигели от такого напутствия. Ставлю портал, отсылаю карету, и с генералами перехожу в крепость. Там всех нас провожают на башню и показывают строящиеся порядки нападающих:

— Извольте видеть — на том холме шатёр, очевидно там командование. Здесь, здесь и вон там развёртываются батареи метателей. От нашего огня их прикрывают волшебники…

Прерываю доклад:

— Прошу прощения, господа. А где вражеские флаги? С кем мы воюем?

— Ваше превосходительство, официально это «никто», обычные налётчики.

— А! Вот в чём дело! Тогда подойду поближе, посмотрю, что можно сделать. Только… нельзя ли мне толкового вестового? И чуть-чуть подвиньтесь, пожалуйста. Маловато места для призыва моего Уголька.

Скидываю шинель на руки нижнему чину, временно приписанному ко мне вестовым, при том инструктирую его:

— Ты, голубчик, присмотри за шинелькой, а то меня жена ругать будет.