Князь. Значит, политика. Осторожнее.

Я почувствовал, как в голове что-то щёлкнуло. Отрывки воспоминаний, чужих воспоминаний, мелькнули перед глазами: тёмный лес, крики, паника... Но я не мог сосредоточиться. Сейчас важно было не подать виду, что я не тот, за кого они меня принимают.

Память тела пробивается. Хорошо. Использую.

Князь. Это я помню, мы должны были пойти к князю и от этой мысли появляется страх, но ней мой. Чья-то чужая эмоция поселилась в моей голове.

Страх – не мой. Значит, "Зоран" боялся этой встречи. Почему?

— Я помню, — солгал я, стараясь говорить твёрдо. — Нужно идти дальше, времени мало. Мы и так задержались.

Главное – двигаться. На месте думать опасно.

Молодой парень с луком заёрзал, его глаза метались по сторонам.

— Боярин, ты уверен? — спросил он, глядя на меня с явным беспокойством. — Ты выглядишь... не в себе. Может, тебя ранили? Или отравили? Безликие, они ведь ядовиты...

Яд? Возможно. Но пока держусь.

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Да, рана. Я почти забыл о ней. На моём плече, где когти безликого прорезали ткань, горело. Я украдкой взглянул на царапины — они были не глубокими, но края ран уже начали краснеть и опухать.

Воспаление. Значит, зараза. Но не смертельно.

Я вспомнил... нет, не вспомнил, а словно кто-то вложил в мою голову знание: когти безликих ядовиты. Яд не смертельный, но он вызывает слабость, помутнение рассудка. Вот почему они смотрят на меня так странно — они думают, что я отравлен.

Значит, могу списать на яд любое странное поведение. Удобно.

Пусть и дальше так думают, а у меня пока будет время со всем разобраться.

Играем роль "отравленного боярина". Пока.

— Я в порядке, — резко сказал я, стараясь скрыть боль. — Это просто царапины. Мы продолжаем свой путь. Сейчас.

Тон командира. Без вариантов.

Седой мужчина с шрамом обменялся взглядом с молодым парнем. Я видел, как они сомневаются, как их руки непроизвольно тянутся к оружию. Они явно не привыкли к тому, что их "боярин" ведёт себя так уверенно.

Настороженность. Возможно, предательство. Следить за ними.

— Боярин Зоран, — осторожно начал седой, — может, всё-таки дать тебе отдохнуть? Ты выглядишь... не так, как обычно. Может, яд уже действует?

Проверяют. Хотят, чтобы я сломался.

— Я сказал, я в порядке! — рявкнул я, и они отшатнулись.

Перехватываю инициативу. Они должны бояться меня больше, чем этих тварей.

Мой голос прозвучал резче, чем я планировал, но это сработало. Они замолчали, но их взгляды стали ещё более настороженными.

Страх – лучший способ контроля.

Я почувствовал, как в голове снова что-то щёлкнуло. Это тело... оно знало эти детали, но я не мог понять, откуда.

Память прорывается. Надо время.

Я сжал кулаки, стараясь сосредоточиться.

— Мы движемся, — повторил я твёрдо, глядя на них. — Но осторожно. Если эти твари вернутся, мы должны быть готовы.

Главное – выиграть время.

Они кивнули, но их взгляды были полны сомнения. Я видел, как они переглядываются, как их руки сжимают рукояти мечей. Они не доверяли мне. И я не мог их винить — я сам не знал, кто я такой.

Двойная игра. Пока я сильнее – они подчиняются. Но это временно.

Но сейчас это не имело значения. Мы должны были выжить. А потом... потом я разберусь, что за чертовщина здесь происходит.

Выжить. Понять. Захватить контроль.

Мы двинулись вперёд, пробираясь через густой лес. Седой мужчина с шрамом — его звали Григорий, как я позже узнал — шёл впереди, указывая путь.

Григорий. Старый вояка. Шрам говорит, что видел бои. Опасен.

Молодой парень с луком, которого называли Артём, шёл позади, нервно оглядываясь по сторонам. Третий, крепкий мужчина с секирой на плече, шёл рядом со мной, время от времени бросая на меня настороженные взгляды.

Артём – трус. Молчун, но силён. Запомнить.

Лес был густым, деревья стояли так близко друг к другу, что их ветви сплетались в плотный навес, почти не пропускающий свет. Воздух был влажным и тяжёлым, пахло прелой листвой и чем-то сладковатым, почти медовым.

Запах маскирует другие. Идеально для засад.

Я старался идти ровно, не показывая, как болит тело. Царапины на плече горели, будто их полили кислотой, но я стиснул зубы и шёл вперёд. Яд, должно быть, уже начал действовать, но я не мог позволить себе слабость. Не сейчас.