— Просто невероятно, — ответила она и пробила последний барьер.

Быстрый, лёгкий поцелуй. Вкус кофе и острого перца.

Виктория было отстранилась, но я взял её за шею и решительно притянул обратно, продолжая поцелуй.

Всё. Ты разожгла во мне огонь, красотка, и теперь тебе предстоит его потушить…

— Как насчёт того, что ты подробнее расскажешь мне о своём возбуждении? — спросил я, отрываясь от её губ.

— С радостью, — шёпотом сказала она.

Я встал, швырнув на стол несколько купюр. Взял Вику за руку и помог ей встать. Наши пальцы сплелись, обжигая друг друга.

Номер был на третьем этаже — шикарные интерьеры в стиле ар-деко, но мы не успели их рассмотреть. Виктория прижала меня к двери, срывая галстук.

— Я хочу… — она начала, но я перехватил инициативу, взяв её за подбородок и притянув к себе для нового поцелуя.

Когда он закончился, я произнёс:

— Хватит слов. Пора перейти к делу.

С этими словами я нащупал застёжку на спине её платья и потянул молнию вниз.

Одежда падала на пол бесшумно. Кожа Виктории пахла жасмином и адреналином, её пальцы впивались в мои плечи, оставляя глубокие следы. Я перенёс её на кровать, где мы лишились остатков одежды и в полной мере насладились друг другом.

Наша страсть горела ярко и долго.

Когда пламя погасло, я обессиленно упал на спину, вслушиваясь в её прерывистое дыхание.

— Это… не потому что ты спас Глеба, — Вика провела рукой по моей груди.

— Я знаю. Наше желание было обоюдным, — улыбнулся я в ответ.

Мы снова спустились в кафе, где на этот раз нормально пообедали, восполнив потраченные силы. После этого я вызвал для себя и Виктории такси. Она поехала к себе домой, а я к себе.

Никаких обид, никаких обязательств. Разве что короткая фраза напоследок: «Если захочешь повторить, всегда буду рада».

Да, пожалуй, я действительно не против повторить. Вика была красавицей, но я даже не подозревал, что внутри неё скрывается столько страсти.

Сегодня у меня снова выходной в полиции. На этот раз я сам попросил отгул, как раз для того, чтобы выступить в суде. Но у меня ещё половина дня впереди, и я могу потратить его с пользой.

Отправился в библиотеку. Закончив изучать очередной учебник из тех, что советовал Дмитрий, я взялся за ту таинственную книгу из тайника. Решил подробнее изучить плетение с помощью эфирной линзы — особого заклинания, которое позволяло разглядеть чуть больше эфирных структур.

Линзу использовали в основном новички, у опытных провидцев не было в ней нужды. Но я-то как раз новичок, а плетение вокруг книги невероятно сложное и наверняка многослойное.

Возможно, как раз с помощью линзы я могу увидеть что-то такое, что поможет разобраться.

Кретова я уже попросил взглянуть, и он не смог ничем помочь. Сказал лишь то, что книга очень древняя, а такого защитного плетения, что скрывало бы содержание, он никогда не видел. Взламывать плетение он отказался, однозначно заявив, что это приведёт к уничтожению книги.

Сосредоточившись, я создал нужное плетение. Эфирная линза появилась передо мной, подрагивая, будто была сделана из воды. Я слегка изменил плетение и влил чуть больше энергии, чтобы стабилизировать линзу.

Получилось.

Я посмотрел через неё на книгу, и защитное плетение вспыхнуло ядовито-зелёным светом. Второй слой проступил сразу — чёрные нити, сплетённые в узор, напоминающий паутину. Каждая линия пульсировала, словно вена, перекачивающая яд.

— Чёрт… — прошептал я, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Этот узор был знаком. Тонкие чёрные прожилки, как те, что опутывали ауру Сергея.

Я придвинул линзу ближе, пытаясь разглядеть детали. Плетение реагировало — нити шевелились, будто уворачиваясь.

Даже в трактате о высших заклинаниях, куда заглянул ради интереса, я не видел ничего подобного. Там были очень сложные схемы, но эта… Эта была как будто живой.

Скрипнула дверь. Я поднял голову и увидел брата.

— Гриша? — Сергей заглянул в библиотеку, держа в руках чашку чая. — Тётя Варвара спрашивает, придёшь ли ты на у…

Книга вздрогнула. Я отстранился и развеял линзу. А таинственная книга снова дёрнулась и подпрыгнула на столе.

Чёрные нити рванулись к Сергею, образуя тонкую линию между ним и фолиантом. На страницах проступили буквы — бледные, будто выцветшие. Это на мгновение меня обрадовало, пока я не понял, что связь между книгой и Сергеем становится всё сильнее.

Она выглядела точно так же, как тот поток между ним и тёмным артефактом, который появился в кабинете великого магистра.

— Выйди! — закричал я, вскакивая. — Сейчас же!

Сергей отпрянул, но было поздно. Он схватился за грудь и уронил чашку. Та разлетелась на осколки, но я не обратил внимания.