Конкретные нотки аромата я не смог распознать — просто не знал большую часть букета запахов. Разве что чуялось растительное происхождение, даже древесное, но не более. А вот за пределами коврика было то, ради чего нам пришлось задержаться с началом ритуала.

Пол вокруг меня покрывала вязь рунических символов, прописанных светящимся голубым порошком. От них исходила некая магическая сила, но я не был настоящим магом и ощущал лишь силу в чистом цвете сотворенного ими узора.

— Закрой глаза, Лиин. Хаос — стихия активная, не терпящая бездействия, поэтому это может выйти не с первого раза, но ты должен постараться расслабиться и очистить ум.

Я взял в руки в замок и с хрустом потянулся, выгибая спину. Причиной моей напряженности была вовсе не стихия, а несколько неотрывно смотрящих на меня глаз. Невольно начинаешь пытаться следить за каждым своим действием, когда знаешь, что на тебя откровенно пялятся со всех сторон.

За результат говорить не берусь, но я постарался.

— Суть медитации в том, чтобы постараться остановить внутренний диалог и продержаться в безмыслии как можно дольше. Твой разум будет сбивать тебя, посылая образы и прокручивая мысли, но ты должен отстраниться от них, — продолжила наставления Лакки. — С первого раза может быть сложно, тогда концентрируйся на дыхании.

Безмыслие…

…

Ну и глупо же я сейчас выгляжу, сидя в центре круга с таким серьезным лицом, будто взываю к древним богам. Хотя, я ведь действительно взываю к чему-то подобному, верно? Хаос внутри меня — что имела в виду магистресса?

Сайрис бы сейчас точно рисовал у меня на лбу непотребство. Слава забытым, что Лакки не позволила ему присутствовать.

Спина зачесалась, но что-то чесаться мне совсем не хочется. Вот же каламбур. Но выглядеть это будет эпически глупо — чесать спину, пока за этим пристально наблюдают шесть девушек и магистр домена.

Боги, а это не так просто, как кажется. Я сделал еще несколько попыток остановить внутренний диалог, но каждый раз мысли находили обходной путь. Когда удавалось заглушить мысленный ряд, начинался калейдоскоп образов из обрывков воспоминаний, фантазий и снов. В конце концов я начал ловить себя на мысли о том, что думаю о том, что ничего не думаю. Мда…

Тогда я начал концентрироваться не только на дыхании, но и внимательно пытаться рассматривать красноватую тьму закрытых век.

Вскоре сквозь них я начал различать дрожащие огоньки свечей, в обилии расставленных вокруг ритуального круга. Я принялся всматриваться в них, стараясь отрешиться от всего и расслабиться, как и было сказано. Но вот мысли никак не желали покидать голову. С большим трудом я прогнал глупости, однако на смену им пришли мысли более умные, о планах на будущее и возможных действиях во время следующей встречи с убийцами Троицы.

Почему в культуре сиин никогда не было места медитации ни у магов, ни у старейшин? Та же Айрэ при всей своей мудрости никогда не рассказывала мне о таких методах успокоения и приведения мыслей в порядок. Да и нужно ли это сиин, которые без того предпочитают забивать голову не размышлениями, а нотами.

Нотами, точно. Лиир — это и есть наша медитация. В мире сиинтри просто не бывает тишины. Прямо сейчас я слышу сердцебиение и дыхание всех учениц Лакомки и ее самой. Магистресса сбила мне восприятие запахов, а закрыв глаза, я отключил зрение. Но сиин воспринимают мир через слух.

Я медленно открыл глаза и улыбнулся. Лакомка посмотрела на меня сначала недовольно, а потом вдруг просияла:

— Ты что-то понял?

— Да. В моем народе уже есть подобная практика. Я не нарушу ритуал, если здесь будет играть хаани?

— Играть что?

Призвав слово силы, я вытащил из него Равноденствие, и на мельхиоровых гранях инструмента заиграли отблески свечей. Не услышав возражений, я коснулся первой ноты, зарождая несложный ритм, что вскоре перерастет в новую мелодию, которая вберет в себя все тревоги и унесет их прочь.

Холодная поверхность металлического барабана отозвалась нежной чередой звуков, берущей свое начало где-то в глубоко в сердце. Музыка полилась мощным потоком. Нечто похожее на то, что я играл в самом начале своего пути, спускаясь в клетке с храма безбожников в Геотерму. Но теперь мои навыки игры были во много раз выше, а руки окрепли и привыкли к быстрому ритму и независимым друг от друга касаниям к хаани.

Лакомке больше не потребовалось говорить ничего. Пространство вокруг меня исчезло само, глаза закрылись, а мысли уплыли прочь, гонимые течением лиир. Я полностью погрузился в музыку, растворился в ней, уже не обращая внимания и почти не замечая направленных в мою сторону взглядов. Но я знал, что на лицах собравшихся чародеек сейчас было замешательство.

Однако это не помешало магистрессе. Пусть ее мой способ вхождения в транс и удивил, сбить с намеченного плана не смог, и сквозь мелодию хаани до меня донеслись ее слова:

— Думай о Хаосе. Вспомни чувства, что он у тебя вызывал в разное время, но постарайся не погружаться в них, а наблюдать отстраненно, будто со стороны. Гнев — лишь одно из многих проявлений стихии. В истинном хаосе находится место всему.

Гнев? О да, во мне полно гнева. На чертовых ворон, на судьбу, на мерзкую стихию и снова на ворон. Как и в прежнем видении, я почувствовал острый укол ярости с жаждой действия. Встать, послать все в бездну, взять отряд каменных крошек и пойти наводить свои порядки в вороньих гнездах. Ненавижу ворон.