– Ха! Стас не противник. Так, кое-что умеет да габаритами пугает впечатлительных курсантов. Воин из него жиденький. Тебя Святослав не простит.

– Это который на коленях извинялся?

– Эх, Модест, Модест. Глаза у тебя умные, – девушка положила руку на моё плечо и, закрыв глаза, немного помолчала. – Психологический возраст гораздо старше семнадцати, я это чувствую. У меня тоже сенсорика. Только не знаешь ты таких барчонков. Он унижения никогда не простит. Обязательно мстить начнёт. А богатый, униженный и капризный дворянин, завидующий боярину – опасный враг.

– Спасибо, буду осторожен. Как тебя…

– Рогнеда. Боярыня Рогнеда. Рудники, кораблестроение и так, по мелочи, грузоперевозки всякие. Илья!

К девушке подошёл мрачный молодой человек.

– Сходи за шампанским. Вечером отметим мое определение на факультет.

– Разве алкоголь не запрещён на территории интерната? – спросил я.

– Ты же никому не расскажешь? – прошептала Рогнеда и громко засмеялась.

О, да. Здесь сразу видна порода. В отличие от хвастающего богатством Букреева-младшего, Рогнеда привыкла к роскоши. Слова о рудниках были стандартным приветствием в её круге общения. Она говорила не хвастаясь, а констатируя факт. Валерий, плотник. Елена, бухгалтер. Рогнеда, рудники. Уверенно держится, много смеётся. Зачем ей интернат, где учат единоборствам и держат в строгости? Вызов. Думаю, девушка заскучала от изнеженной жизни, хорошо изучила историю рода и впечатлилась подвигами предков. Интересно, на долго её хватит? Первый сломанный ноготь и запросится домой?

– Курсант Ермолов! Ко мне в кабинет, живо! – прозвучал по громкой связи голос директора.

– Какой он злой. Надеюсь, тебя не выгонят, – Рогнеда опять засмеялась. – Ладно, до встречи.

Девушка подмигнула и… сделала с места сальто назад. Приземлилась, щёлкнула пальцами и взмахнула рукой в сторону боксёрских груш на другой стороне зала. Самая тяжелая из них резко подскочила вверх и с грохотом ударилась об потолок.

– Вечером приходи на шампанское. Если не испугаешься.

Тяжеленная груша, как бешенная, продолжала раскачиваться из стороны в сторону, боярыня Рогнеда пружинистой походкой покидала спортзал, сзади шёл верный слуга Илья.

Надолго ли её хватит?! О, да. Девка-огонь!

– Следователь Орлов, – сказал Вожеватов и протянул мне трубку.

В кабинете он был один. Игнат Олегович собирался выйти, но я сделал знак, чтобы остался. Не видел смысла скрывать содержание разговора со следователем, тем более секретные вещи по телефону не обсуждают. Вожеватов кивнул и остался.

– Добрый вечер, Модест Альбертович. Как вы себя чувствуете? – услышал я знакомый голос.

– Спасибо, лучше.

– Не могли бы вы заехать ко мне завтра утром? С десяти до одиннадцати я буду ждать вас в своём кабинете по адресу, указанному на визитке.

– Зачем?

– Для дружеского разговора. Я понимаю, вы мне не доверяете. Тогда сообщу важное обстоятельство. Мы опознали труп. Бандит, убитый вашей мамой, учится… то есть учился в доме-интернате, где вы сейчас находитесь. Я не сомневаюсь, что другие нападавшие тоже курсанты, а, может, даже ваши сокурсники. Алло? Вы меня слышите? Вам интересно, Модест Альбертович?

Да, чёрт возьми! Мне стало интересно.

– Утром приеду, – отрезал я и положил трубку.

Убийцы из интерната. Ежу понятно, что не самостоятельные. Заставить или вдохновить мог только властный человек. Значит, Игнат или кто-то подобный. А, может, внешний? Нужно узнать, как часто курсанты покидают интернат.

Юля? Букреев-старший? Рогнеда со своим пажом? Талгат, которому не дал вступить в поединок директор. Кстати, почему? Для чего-то берёг? А ещё есть старшекурсники и те, кто выпустился в этом году. Да уж, подозреваемых дофига. Хорошо то, что в отличие от неуловимого Эдика Панкратова, я теперь знаю, где искать.

– Опознали одного из убийц, – ответил я на вопросительный взгляд Вожеватова.

Я следил за реакцией. Безрассудно вычёркивать Игната из числа возможных заказчиков убийства. Главный человек в интернате, которого боятся и слушаются все курсанты.

– Эдичка Панкратов, – стукнул по столу Игнат. – Крысёныш.

А вот это неожиданно! Директор тут же объяснился.

– Ты на Юлю мою не злись. Она после убийства чувствует вину и боится тебе рассказывать. Призналась, что видела, как Панкратов последние дни следил за твоей квартирой. Не обратила внимание, а вон как вышло… По своим каналам я выяснил, что милиция ищет Панкратова, он пропал. Вот и сопоставил. Верно? Он был в квартире?

– Да, – кивнул я. – В меня стрелял.

– А опознанный убийца… Сейчас.

Вожеватов полез в шкаф и достал личное дело курсанта.

– Думаю, это Колчанов Виктор, – он показал фотографию молодого человека. – Четвертый курс. Не явился в интернат на утро после покушения. Сначала я не придал значение. Молодой, загулял. Думал, как вернётся, применим дисциплинарное взыскание. Но вчера вечером узнал, что его последние дни видели в компании с Панкратовым. А утром мне Юля рассказала про Эдика. Я собирался звонить в милицию, чтобы проверить версию, но найденный уборщицей порошок отвлёк. А теперь вот звонок следователя опередил.