– В некотором смысле. Хотя слово “бог” создает неверные ассоциации, - существо склонило голову набок, изучая его с любопытством ребенка, рассматривающего необычное насекомое.
– Я - воплощение времени. Его суть, его воля, его направление. Мы, боги, - концентрированные аспекты реальности. Я представляю время так же, как Фортуна - вероятность, Смерть - конечность существования.

Михаил почувствовал, как жар приливает к лицу, как пересыхает во рту. Если бы не годы методичного развития самоконтроля, он бы рассмеялся от нервного напряжения. Или потерял сознание.

– Мой дар. Ты говорил, что можешь его усилить, - произнес он, стараясь говорить ровно, словно обсуждал технические детали сложного ремонта.
– Что это значит?

Бог Времени - Михаил не знал, как еще называть это существо - сделал шаг вперед. При движении его тело оставляло за собой шлейф временных копий, точнее, отпечатков прошлых и будущих положений, затухающих постепенно.

– Сейчас ты лишь чувствуешь качество времени, его текстуру и плотность. Это делает тебя великим часовщиком, - он коснулся одного из механизмов на стене, и стрелки задрожали, сбившись с хода, а затем снова начали двигаться, но теперь в обратную сторону.
– Но ты мог бы научиться большему. Не просто ощущать время, но взаимодействовать с ним, подчинять своей воле. Замедлять его течение там, где другие видят лишь размытую вспышку. Ускорять, когда минуты тянутся бесконечно. Создавать острова стабильности в море хаоса.

Михаил невольно сделал шаг вперед. Нечто глубоко внутри него отозвалось на эти слова, точно струна завибрировало в ответ.

“Мог бы научиться большему”. Разве не этого он всегда желал? Не для этого ли создавал свои уникальные механизмы, пытаясь объективизировать то, что чувствовал субъективно? Но…

– И какова цена?
– спросил он, уже зная ответ.

Бог Времени обвёл рукой мастерскую, и на миг Михаилу показалось, что стены стали прозрачными, сквозь них проступили очертания иного мира - горы, долины, странные сооружения, парящие в воздухе.

– Ты должен оставить этот мир. Стать моим чемпионом в борьбе с надвигающимся хаосом. Использовать свой дар не для создания часов, но для защиты времени. Скверна из мира Обратной Вероятности проникает в другие реальности, искажая естественный ход вещей. Время неустойчиво там, куда она проникает. События, которые должны происходить, не случаются. А случается то, что противоречит всем законам вероятности.

Михаил прижал руку к виску. Будто подтверждая слова бога, он почувствовал, как под пальцами пульсирует тонкая вена, и в этой пульсации было что-то неправильное, неравномерное. Будто время заболело.

– Ты говоришь о другом мире… о переселении?
– спросил он, не до конца понимая, о чём идёт речь.

Бог Времени остановился, и его черты на мгновение застыли, сейчас он выглядел как мужчина средних лет, с морщинами на лбу и глазами, в которых отражались целые эпохи.

– Это будет не просто путешествие между мирами, - произнёс он тихо, почти сочувственно.
– Твоё сознание, твоя сущность перейдут в новое тело. В тело младенца.

– Младенца?!
– Михаил отшатнулся, ощущая, как холодеет в груди, такого предложения он не ожидал.
– Ты предлагаешь мне умереть здесь и возродиться там? В теле ребёнка? Начать всё с нуля?

Он нервно сжал и разжал кулаки, пытаясь справиться с внезапным головокружением. Метаморфоза - вот как назвал бы это его отец, любивший античную мифологию. Полная трансформация существа.

Как-то раз в детстве Михаил попал на спиритический сеанс, где медиум обещал переселение душ и контакты с умершими. Юный Михаил сразу почувствовал фальшь - время вокруг медиума текло иначе, чем должно было бы у настоящего проводника между мирами. Но сама идея одновременно пугала и манила.

– Я подобрал тело младенца, чей врождённый дар схож с твоим. Он угасает от болезни, но твоё сознание сможет возродить и укрепить его, - голос бога звучал мягче, почти гипнотически.
– Это не обычный младенец. В нём уже заложено восприятие времени, на которое ты потратил половину жизни, чтобы развить в себе.

Михаил молчал, обдумывая сказанное. Тысячи вопросов роились в голове. Как это будет? Сохранит ли он память? Останется ли собой? Не будет ли это просто смертью, за которой последует иллюзия возрождения, иллюзия, в которую поверит совсем другое существо, получившее осколки его памяти?

– Я не совсем понимаю, - Михаил вытер вспотевший лоб.
– А что останется от меня? От Михаила Старовойтова? Моя память? Мой характер? Моя душа, если она есть?

Бог Времени посмотрел на него с теплотой, которой Михаил не ожидал увидеть у существа такой мощи.

– То, что делает тебя тобой. Твоя сущность, твоя личность, твои воспоминания - всё это сохранится. Ты будешь помнить эту мастерскую, своё детство, Анну.

При упоминании её имени Михаил вздрогнул.

– Более того, твоё особое восприятие времени не просто сохранится, а многократно усилится. Это будет не маленький ребёнок с воспоминаниями взрослого, а ты сам в новом теле, Михаил. Твой опыт взрослого человека соединится с пластичностью молодого мозга. То, на что обычным детям нужны годы, ты будешь схватывать за дни. Языки, боевые искусства, науки - всё будет открыто для тебя.