— Нет, — призналась она, чувствуя себя глупо. — Просто увидела, что его ещё нет, вот и…

— Запаниковала? Всё ещё не можешь не беспокоиться о нём, да? — тепло улыбнулась ей Мария.

— Угу, — кивнула Ксюша.

— Уверена, что с ним всё хорошо, — легкомысленно произнесла Вика, убирая под стойку шейкер и другие приспособления для смешивания коктейлей. — Что с ним станется-то…

Почему-то именно эта легкость и даже какая-то беспечность вызвали у Ксюши злость.

— Слушай, давай ты не будешь лезть, куда тебя не просят, ладно? — резко бросила ей Ксюша.

— А что я такого сказала? — удивилась Вика. — Я просто…

— Вика, — перебила ее Мария. — Не нужно, хорошо? Лучше отнеси это в подсобку.

С этими словами Мария передала в руки растерянной девушки небольшую коробку.

— Я всего лишь хотела сказать, что… — попробовала оправдаться та, но Мария ее даже слушать не стала.

— Вика, пожалуйста, отнеси ее в подсобку, — попросила она таким тоном, что становилось понятно: это вовсе не просьба. — Потом можешь идти отдыхать. А тут я сама закончу.

— Ладно, — смутилась брюнетка. А потом посмотрела на Ксению и неловко улыбнулась. — Прости. Я ничего такого не имела в виду.

Дождавшись, когда она уйдет, Мария сурово посмотрела на Рахманову.

— Ксюша, ты, конечно, золото, а не работник, но если будешь цепляться к девочкам, то они перестанут тебя любить.

— Да не цепляюсь я к ним, — попыталась возразить та. — Я только…

— Только к той, которая с ним спит? — задала ей провокационный вопрос Мария, облокотившись на стойку.

— А это тут при чем?!

— Старшие сестры никогда не любят пассий своих братьев, — хмыкнула стоящая за стойкой женщина. — Уж я-то отлично это знаю.

Ксюша хотела было возразить, но потом сдалась и вздохнула.

— Что? Так заметно?

— Не особо. — Мария пожала плечами. — Ты хорошо с ней себя держишь. Но порой бываешь более резкой, чем с остальными. Не думаю, что кто-то заметил. Пока что.

— Слушай, я не хочу им мешать, если ты об этом…

— Да никому ты не помешаешь, — махнула на нее Мария. — Они же не встречаются.

— Пока, — не без сарказма заметила Рахманова, чем вызвала у Марии улыбку.

— Поживем — увидим, — пожала плечами та. — Пока что их обоих это устраивает. Но думаю, что я прекрасно понимаю причину твоего беспокойства. Мы с тобой обе знаем, как часто Александр попадает в неприятности.

Ксюша лишь молча кивнула. Картина лежащего на земле брата с простреленной грудью, как и куда более жуткий его образ в клинике, когда у него остановилось сердце и он буквально умирал на ее глазах, кажется, навсегда отпечатался в ее памяти и долгое время преследовал в кошмарах.

— Я… я пойду лучше позвоню ему, — сказала Ксения. — Но если не ответит, то начну паниковать.

— Приходи ко мне, — серьезно, без какой-либо шутки в голосе сказала ей Мария. — Если не ответит, то я на уши всех подниму.

Почему-то после этих слов Ксении стало чуть легче. Улыбнувшись, она вышла из зала и поднялась по лестнице на четвертый этаж, попутно ругая себя за проявленную глупость. Вместо того чтобы начать переживать без причины, ей и правда сначала бы стоило просто взять телефон и сразу ему позвонить. А она вместо этого помчалась вниз расспрашивать людей.

Обычно такая поспешность ей несвойственна, а тут прямо переклинило. Так еще и с Викой едва не поругалась…

Ксюша тихо выругалась, идя по коридору к своей двери. Но когда дошла и уже открыла дверь, вдруг почувствовала порыв холодного воздуха.

Обернувшись, заметила, что дверь в комнату брата приоткрыта и холодный воздух идет именно оттуда. Подойдя ближе, она приоткрыла дверь и заглянула внутрь.

Широкое окно оказалось открыто.

— Что за ерунда, — пробормотала она. Когда она заглядывала сюда пять минут назад, окно разве не было закрыто?

Она зашла в комнату. Свет был выключен, и внутри царил полумрак, рассеиваемый лишь льющимся из коридора светом. Ксения быстро пересекла комнату и подошла к окну, чтобы закрыть его.

Сделав это, она повернулась и замерла.

Прямо перед ней в темноте стояла невысокая и стройная фигура в черном одеянии. Темный силуэт вырисовывался в темноте на фоне тусклого света, что проникал в комнату через приоткрытую дверь.

Секунда. Другая. Ксюша замерла на месте. Какая-то ее часть убеждала другую в том, что ей просто кажется. Живое существо не может стоять настолько неподвижно. Как бы парадоксально это ни прозвучало, она даже не могла разглядеть лица, скрытого в тени глубокого капюшона.